Близнецы-соперники - стр. 5
Настало время для таких, как он.
Господь да простит его.
– Помогите мне, – тихо приказал он стоящим внизу. – Кто-нибудь, поднимитесь сюда.
Монахи в нерешительности переглянулись, а потом один за другим пятеро залезли в кузов.
Петрид снял черное покрывало. Священный ларец был помещен в тяжелый картонный ящик, обшитый деревом, на котором виднелся символ ксенопов. Точь-в-точь ящик с продуктами, лишь размеры и форма другие. Но внешним видом все сходство и ограничивалось. Потребовалось шесть пар могучих рук, чтобы поднять его, с усилием подтолкнуть к краю кузова, а потом перенести в вагон.
Наконец ящик встал на нужное место. Петрид остался в вагоне, устанавливая коробки с продуктами таким образом, чтобы они погребли под собой святыню. Чтобы ничего не бросалось в глаза.
Вскоре вагон полностью загрузили. Петрид закрыл дверь и навесил стальной замок. Взглянул на фосфоресцирующий циферблат наручных часов. Вся операция заняла восемь минут и тридцать секунд.
Его собратья по ордену пали ниц. «Этого следовало ожидать», – подумал он и все-таки не смог подавить в себе раздражения. Молодой священник – моложе его, здоровенный серб, только-только посвященный в сан, – не справился с чувствами. Слезы текли по его щекам, он запел никейский гимн. Его подхватили остальные. Петриду тоже пришлось опуститься на колени и слушать священные строки.
Но он их не произносил. Нет времени! Неужели они не могут этого понять?
Что же будет? Чтобы отвлечься от молитвенного шепота, он сунул руку за пазуху и нащупал под рубахой кожаный кошель, привязанный к груди. В этом плоском, больно давящем на грудь тайнике лежали предписания, которые помогут ему преодолеть сотни миль путешествия в неизвестность. Двадцать семь листов бумаги. Кошель был надежно прилажен: кожаные ремни врезались в кожу.
Молитва прочитана, священники-ксенопы поднялись с земли. Петрид стоял перед ними, а каждый подходил и с любовью заключал его в объятия. Последним подошел шофер, ближайший друг по братству. Слезы, наполнившие его глаза и заструившиеся по щекам, сказали все, что должно было быть сказано.
Монахи заспешили к грузовикам, а Петрид побежал вдоль поезда к паровозу и залез в кабину машиниста. Он кивнул брату, и тот стал крутить колесики и передвигать рычажки. В ночи раздался пронзительный скрежет металла.
В считаные минуты товарный состав набрал скорость. Путешествие началось. Путешествие во славу Единого Бога.
Петрид оперся о металлический поручень, выступавший из стены. Закрыл глаза и позволил сотрясавшей тело вибрации и встречному ветру заглушить свои мысли. Свой страх.
Потом открыл глаза – лишь на мгновение – и увидел, как брат стоит, чуть высунувшись из окна: мощная рука покоится на колесе тяги, взор устремлен во тьму впереди.
«Силач Аннаксас» – так его все называли. Но Аннаксас был не только сильным, он был добрым. Когда умер отец, Аннаксас пошел в депо – тогда ему, мускулистому подростку, было всего тринадцать, и он мог работать без устали долгие часы, которые выматывали крепких взрослых мужчин. На деньги, которые Аннаксас приносил домой, жила вся семья, и его младшие братья и сестры получили образование, на которое могли рассчитывать. А один из братьев даже больше. Не ради семьи, а во славу Господа.
Всевышний испытывал людей. Как испытывал сейчас его.