Ближе, чем кажется - стр. 3

— Как раз там и болит, сбоку шеи, — превозмогая боль, почти не открывая рта ответил Ларм.

— Ед-с-с-иноутробные брат-с-с-сья, с-с-с-ёс-с-с-стры у тебя ес-с-с-сть? — продолжал расспросы шарс, теперь надавливая на разные точки на теле своими пальцами с длинными когтями, не раня кожу, а лишь воздействуя на нужные места под ней. Боль постепенно стала отпускать Ларма из своих тисков.

— Есть. Брат, — ответил Ларм, прикрывая глаза. Сил на борьбу с непонятной, но такой сильной болью ушло огромное количество.

— Здес-с-с-сь, на ис-с-с-спытании? Не с-с-с-спи! — пощёчина заставила Ларма не только открыть глаза, но и зарычать. Гнев начал набирать обороты, отодвигая слабость и боль на задний план, как нечто несущественное.

— Здесь. А тебе-то что?! — Ларм, себя не узнавал. Чтобы он к кому-то так неуважительно обратился? Да не было такого никогда! Но именно сейчас такое поведение казалось ему правильным.

— Дав-ф-ф-фай-дав-ф-ф-фай, злис-с-с-сь, противьс-с-с-с-ся, — усмехнулся шарс, чуть сильнее сдавливая кольца своего хвоста, что удерживали теперь уже твёрдо стоящего на ногах Ларма. — Вот та-а-ак. Молодец-с-с-с! А теп-ф-ф-ферь включ-ш-шай голов-ф-ф-фу и пытайс-с-с-ся почувс-с-с-ствовать, куда в-ф-ф-федёт тв-ф-ф-фоя боль?

Как ни удивляли слова и поведение шарса, но Ларм послушался и повернул голову в том же направлении, куда совсем недавно смотрел сам шарс, игнорируя стоящего перед ним оборотня.

— Логич-ш-ш-шно, — раздвоенный язык вновь пробовал воздух в том направлении, которое указал Ларм. — Ч-ч-чуеш-ш-ш-шь брата? Он тож-ш-ш-ше там?

— Да, но почему-то слабо, — только и оставалось ответить Ларму. Шарс тут же его отпустил из колец хвоста и велел:

— Оборачш-ш-шив-ф-ф-файс-с-с-ся и пос-с-спеш-ш-ш-шим. Ш-ш-шансов ус-с-спеть мало, но мы попроб-ф-ф-фуем.

Дальше была гонка в заданном направлении. Шарс почти не отставал от довольно крупного чёрного зверя, в которого обернулся Ларм, пока они спускались к подножию горы. А уж по земле шарс вполне мог бы и опередить пантеру, но к этому не стремился — направление-то задавал не он. Примерно через треть времени до деления по солнечному метру, показался человек, застывший над поверженным врагом с оторванной головой. И, может, Ларм бы даже поздравил человека с удачной охотой, но были два обстоятельства, согласно которым это было невозможно. Первое — этот человека был пленником их стаи. Теперь, судя по всему, бывшим пленником. А второе — тот, кого он разорвал — был не до конца перекинувшимся в звериный облик Рейвом.

— Р-р-р-р! — Ларм, до которого, наконец, дошёл весь ужас ситуации, бросился на человека. Парень даже с места не сдвинулся, продолжая с ужасом глядеть на дело своих рук.

— Подож-ш-ш-д-с-с-си! — шарс, уже доказавший, что не менее быстр, чем пантера, перехватил его хвостом практически в полёте и скрутил, не давая добраться до человека и себя клыкам мохнатого зверя. — С-с-сперв-ф-ф-фа раз-с-с-сберёмс-с-с-ся.

Убедившись, что к попутчику вернулся разум, шарс поставил его на землю, велев перекинуться в человека.

— Нечего разбираться! — едва очертания человеческого тела приобрели чёткость, рявкнул Ларм. — Это, — тычок пальцем в сторону всё ещё стоящего в ступоре парня, — наш пленник. Видимо он сбежал и натолкнулся на Рейва. И убил его! Рейв, — теперь раскрытая ладонь указывала на обезглавленный труп, — это и есть… был мой брат.