Благодатные земли - стр. 10
Но стоило общине засобираться в путь, стоило Дарине подняться и взвалить на спину привычную ношу, всё исчезало.
«Я живая?» – спрашивала она себя. Умом понимала, что да, живая: видит, слышит, мыслит, двигается, – а ощущения того, что живая, не было.
Она с радостью променяла бы общество Ложкаря и Кукольницы на свидание с небом, но останавливало предчувствие, которое иногда появлялось во время ярмарок и не обманывало: сегодня у неё будет покупатель.
Почему, откуда брались предчувствия, Дарина объяснить не могла. Они приходили внезапно, начинались с едва уловимого беспокойства, которое росло, сгущалось, а потом вдруг вспыхивало мыслью, чёткой и яркой, как первая молния на почерневшем небосклоне: «Сегодня у меня будет покупатель!» Или: «Сегодня Белла позовёт на ужин!». Жаль, что приручить предчувствия было невозможно. Иногда Дарина очень нуждалась в них, просила, умоляла их прийти и избавить её от какого-нибудь мучительного слепого ожидания, но они не откликались на просьбы, приходили только когда им вздумается.
Она не сразу научилась доверять предчувствиям. Отмахивалась, принимая эти странные мысленные молнии за свои фантазии, а совпадения – за случайность, пока однажды не произошёл случай, заставивший её признать, что фантазии здесь ни при чём.
Тогда Дарина до полуночи засиделась с черновиком. Сочинительство захватило её: сказка приближалась к финалу, карандаш в руке подрагивал от напряжения, – и тут в голове раздалось: «Сейчас к моему костру подойдёт Яромир!»
Яромир – и к её костру? Разве такое возможно? Она не поверила, по привычке отмахнулась. Но едва прицелилась вывести слово, послышались тяжёлые шаги, и к огню приблизилась мужская фигура. В его подрагивающем свете она разглядела высокие зашнурованные ботинки, брюки оливкового цвета, какие носили в общине стражники, и дуло выглядывающей из-за плеча винтовки. Перед ней стоял Яромир, она узнала его, однако поверить всё равно не могла. Это было равносильно чуду. Будто зашедшее на западе солнце выкатилось обратно и засияло среди ночи. Вряд ли на Яромира когда-нибудь смотрели так же, как Сказочница в ту минуту.
– Почему не спишь? – спросил он строго. – Нарушаешь порядок! Все уже спят!
Община и в самом деле давно спала, даже тлеющих углей нигде не было видно. Прохладная, густая чернота заполнила собой всё доступное ей пространство. Только в вышине мерцали редкие звёзды, как далёкие костры неведомых путешественников. А что, может быть, и там, по ту сторону неба, кто-то блуждает в поисках Благодатных Земель…
– Уже собираюсь. Уже ложусь, – пролепетала Дарина.
Яромир постоял ещё немного, понаблюдал, как она непослушными руками заталкивает в рюкзак растрёпанную стопку черновиков, и ушёл, ничего больше не сказав.
С замирающим сердцем Дарина вслушивалась в его затихающие шаги. В ту ночь она долго не могла уснуть, лежала с открытыми глазами, перебирая мгновение за мгновением этой не длившейся и минуты встречи…
Сколько раз потом засиживалась она до полуночи, жгла свой одинокий костёр в надежде, что Яромир опять подойдёт к ней, нарушительнице порядка. Он не приходил, и предчувствия не приходили, как Дарина к ним ни взывала. Если бы знать наверняка, что ждать нечего, разве стала бы она терзать себя этими глупыми ожиданиями?