Благие негодники - стр. 3
– Почему ты такой нервный? Я, между прочим, могу помочь тебе. Хочешь – можешь даже со мной перезаключить свой контракт, мне несложно. А взамен ты оставишь меня в этом теле и заберешь с собой всех других желающих меня изгнать. А я просто спокойно поживу в человеческом мире.
Стоило догадаться, что это все была долгая подводка к его истинным желаниям. Которые выполнять я, естественно, не планировал.
– Давай договоримся мирно. Ты валишь отсюда. И не оскверняешь это место. Не пугаешь местных жителей. Не порочишь доброе имя церкви. Сними облачение священника и вали на все четыре стороны… А может быть, даже лучше в ад, – предложил я после недолгой паузы.
– Увы, в аду слишком жаркий климат. Сушит кожу, знаешь ли. А что касается доброго имени церкви… Честное слово, святоша, хуже, чем вы сами себя, вас очернить невозможно. И даже Джуд Лоу в «Молодом папе» вашу репутацию не спасает, – не унимался Двадцать Третий.
– Ты уже и сериалы успел посмотреть?
– Конечно. Библию мне читать скучно: больше половины событий я видел собственными глазами. А как ведут себя священники – это можно почерпнуть из литературы, кинематографа и настольных игр. Читал Вархаммер?
– Господи, меня бесит, что я продолжаю с тобой разговаривать, но, видимо, у тебя какой-то дар очарования, как у фейри.
– О нет, – ухмыльнулся Двадцать Третий, – я просто харизматичный чорт. Со мной интересно, а ты никогда не встречал демонов живьем. И любопытства в тебе больше, чем страха получить а-та-та от папы римского.
– Сдаюсь. – Я махнул рукой, но со ступенек все же выпинал Двадцать Третьего. – Звать-то тебя как, чучело?
– Может, тебе еще истинное имя назвать? Ага, нашелся мне царь Соломон. Зови меня Двадцать Третий. Но этот номер никак не связан с моим местом в нашей иерархии.
– Почему же тогда такое имя?
– Просто до этого я вочеловечивался двадцать два раза. Представь, как все банально и прозаично. А ты ожидал услышать от меня какую-то крутую историю?
– Я ожидал услышать от тебя тишину, – закатил глаза я и тоже приложился к стоящему вину.
Вынужден признать, что я и Двадцать Третий – изгои среди своих. Двадцать Третьему нравится человеческий мир, споры о политике и теологии в Твиттере, дешевый алкоголь и кулинария. Мне же, напротив, человеческий мир не нравится, и куда привычнее общаться с теми, кто среди людей скрывается. Как бы это ни было богопротивно, но я даже начал сочувствовать бедолаге. Он не выглядел сущим порождением зла. А под моим присмотром, кто знает, может, еще и исправится.
После того как мы с Двадцать Третьим решили, что экзорцистам я его сдавать не буду, я взял его под патронаж. А копытный неожиданно согласился, впрочем, не посвящая меня в причины своего решения.
Для начала нужно было сделать так, чтобы люди не видели, как он дымится на мессах. С этой целью мы решили приучать бесноватого к благим текстам: авось на пятисотое повторение дымиться он станет меньше. И, кажется, это работало.
Пока я учил Двадцать Третьего не подгорать, он активно боролся с моей страстью транжирить деньги. Да, каюсь, я – великий грешник: в канун Дня Всех Святых я просто не могу пройти мимо разной красивой мелочовки, золотистых гирлянд с подвесками-тыквами и… ладно, будем честны, ко Дню Всех Святых у меня уже не остается денег, потому что я трачу всю свою скудную зарплату еще в первые три дня Октоберфеста, а затем живу на пожертвования.