Битва за Русскую Арктику - стр. 52
24 июля миновали устье Оленька, 28 июля остановились в губе Нордвик и даже занесли на карту ее берега. Но только что вышли из бухты, как снова были атакованы льдами и «спасение с великим трудом получили». 6 августа подошли к устью Хатанги, чтобы осмотреть, пригодно ли это место для зимовки, а заодно складировать тут часть продовольствия. Но вот опять стали теснить льды, пришлось спешно спасаться в глубину бухты. Лишь только разредились льды, корабль снова стал пробираться на север и 21 августа подошел к мысу Святого Фаддея (76°47′), где был сооружен знак. «И здесь сплошные стоячие льды совсем преградили дороги», а потому ввиду позднего времени и крайне неудобных условий для зимовки на берегу (ни воды, ни плавника) решили идти обратно в Хатангскую губу, которой и достигли 29 августа.
Вблизи устья речки Блудной (72°56′) расположились на зимовку. Здесь зимовщики нашли несколько семейств оседлых тунгусов, а также достаточные запасы продовольствия, доставленные сюда в начале похода на дощаниках.
Предвидя неудачу обследования Таймырского полуострова с моря, Лаптев уже в конце октября предпринял сухопутную съемку берегов. Он командировал боцманмата Медведева на реку Пясингу для описи ее устья и морского берега на восток до устья реки Таймыры. Возвратившийся к концу апреля Медведев, «остановленный великою стужею и сильным ветром», смог обследовать не больше 40 верст. Столь же неудачна была и экспедиция геодезиста Чекина, отправившегося в исходе марта следующего года для описи берега от устья Таймыры на запад до Пясинги.
В 1740 г. Лаптев вновь решил выйти в море. Поздно вскрывшаяся Хатанга позволила только 13 августа достигнуть ее устья. А дальше пошла та же картина: корабль вклинился в сплошные льды. Неожиданно наступившая ранняя зима усугубила тяжесть положения. Льдины, пришедшие в большое движение, подгоняемые ветром, с грохотом напирали и дробились об измятые бока корабля. В нескольких местах корабль оказался продавленным, его стало заливать. Не терявший ни на минуту присутствия духа, Лаптев отдал распоряжение заделать пробоины, а бока судна от новых ударов льдин оградить спущенными с борта бревнами. Не покладая рук работали люди на судне, делая тщетные попытки его спасти. Наутро стало ясно, что спасти корабль не удастся – воды прибывало больше, чем удавалось откачивать. Лаптев отдал распоряжение выгружать провизию и теплые вещи на лед. Судно все еще держалось на воде.
На следующий день путешественники сошли на лед и на третьи сутки, преодолевая неимоверные трудности, совершенно изнеможенные, достигли берега, находившегося в 15 милях к западу, доставив с собой часть захваченного продовольственного груза. Положение спасшихся было, однако, чрезвычайно тяжелое. Замерзавшие, выкинутые на отдаленный, лишенный жилья берег Хатанги, растерявшие по дороге большую часть провианта, моряки жаждали теперь только одного: согреться! Но средств развести костер не было никаких; ничего не оставалось другого, как выкопать в мерзлой земле ямы и согреться в общей куче сгрудившихся друг на друге тел. Становилось совершенно очевидным и для Лаптева, и для всех прочих, что зимовка при этих условиях на пустынных берегах ничего, кроме гибели всей партии, принести не может. Изнуренные трудами и тяжелыми переживаниями, отчаявшиеся в спасении, люди стали впадать в апатию, а некоторые даже побросали работу, говоря, что все равно всем придется скоро умирать, стоит ли работать? Но мужественный Лаптев сумел восстановить дисциплину и тем спас экспедицию от верной гибели.