Безымянный - стр. 9
– Духа?
– Ну, конечно, никакой это не дух, а просто гигантский жаб, который достаточно часто встречается на Серых Торфах, но водный народ считает его священным существом, на которое можно охотиться только раз в году… – Она выдохнула, – Не буду утомлять тебя местным фольклором, но позволь заметить, что если бы не моё вмешательство, то ты бы уже покоился на дне болота со вспоротым животом.
– Я не знал. Тем более, что этот жаб пытался меня проглотить.
– Ага, – Она закатила глаза, – Частая причина смерти многих торговцев. Поэтому здесь и нет ни магазинов, ни ярмарок, ни даже миниатюрного рынка. Ужасная дыра, в которую поедет работать лишь безумец.
Повисла неудобная тишина, которую перемежало лишь ворчливое покрякивание сороки. Воин хотел было спросить, имеет ли она в виду себя, но решил воздержаться, ибо тема вполне могла быть неприятной для женщины – а она, всё-таки, его спасла.
– Ладно, – Снова глубокий вздох, – Давай попробую объяснить. Фактически, они должны были убить тебя ещё там, на болоте, но, если верить Ку-шлу, то ты им наговорил такой околесицы, что они приняли тебя за порождение Мёртвых Вод, а посему решили провести над тобой ритуал очищения в поселении. И убить.
– Ку-шл – это который их правитель? В короне?
– У водного народа нет правителей, – Говорила женщина скучающим тоном, так, будто не надеялась на понимание или интерес своего собеседника, – Та коряга, что красовалась на голове у Ку-шла, означала лишь, что он избран ведущим охотником. Все пойманные им раки, моллюски и рыбы идут не на пропитание поселения, а на жертву Болотнику и супруге его Болотнице. За каждое пойманное существо он навешивает на «корону» по одной ракушке или шишке – смотря, что подвернётся. Так что он не правитель и не король.
– Очень интересно.
– Ничего тебе не интересно, – Она поморщила нос, – А вот мне очень интересно: что ты имел в виду под тем, что должен убить Сына Бога?
Тишина снова наполнила избу, и он искренне пожалел, что тогда, на болоте, вообще заговорил об этом. Однако смотря на эту женщину, он почему-то верил ей – да, водному народу он рассказал свою историю из безысходности, но его спасительница и собеседница вполне могла ему помочь. Тем более, что если его подозрения были правдивы, то она могла оказаться ведуньей. Все карты сходились: живёт на болоте одна, обладает чрезвычайно дорогим посохом с уникальным набалдашником, умеет общаться с водяными, а ещё этот шкап. Если она хотела ему зла, то она могла бы убить его во сне или вообще отдать на растерзание водяному народу. Так что если тогда, на болоте, он поступил глупо и опрометчиво, то сейчас мудро, наоборот, заручиться её поддержкой.
Тогда он рассказал ей всё – и о своём пробуждении в пещере, и о потере памяти, и о непрекращающемся голосе в своей голове, и о странном походном мешке, и о своём непродолжительном путешествии по болотам, и даже о своём сокрытом оружии в виде татуировок. Причём именно последний момент вызвал у женщины больше всего интереса: она снова нахмурилась, поднялась из-за стола и довольно бесцеремонно осмотрела и его руки, и его грудь, и даже спину, где, как выяснилось, нашлась ещё одна татуировка – в виде двух перекрещенных ключей.
– Знаешь, – Говорила она, пока изучала его как какую-то неприкаянную тушу, – Ты в следующий раз будь поосторожнее со своими словами.