Безмолвие - стр. 36

– Привет, ребята! – Жорж протянул руку, которую Валере пришлось через натянутую улыбку пожать. Губы фотографа протянулись к щеке Маши, сымитировали поцелую без касания.

– Жоржик, ты тут один? – голос Маши заигрывал.

– Нет, моя спутница, – он замялся на мгновение, – ты ее знаешь, кстати, отошла попудриться, – его взгляд скользнул по окружающей толпе. – Сегодня, прямо, вечер встреч.

– Надеюсь, случайных встреч, – не удержался Валера.

Маша слегка толкнула его локтем под бок.

– Знакомых увидел со старой работы, – пояснил Жорж и в знак подтверждения кому-то помахал рукой.

– Кстати, Жор, всегда хотел спросить, почему ты уволился из администрации? – Валера ликовал, что смог накопать в жизни этого мужчины несколько интересных и щекотливых моментов.

Тот пожал плечами:

– Скучная жизнь будит чертей, что томятся в душе с окончанием детства. Я всегда интересовался фотографией, и рад тому, как смог уже в зрелом возрасте перестроить себя и заняться любимым делом.

«Да, да, – подумал Валерий, – за фотографией ты тянулся, старый хрыч. Трахал в своем окружении все что движется, вот и выперли».

– Как тебе постановка? – улыбалась Маша.

– Слабовато. Она была актуальна на заре своего создания – тогда злободневная и отражала чаянья масс. – Жорж говорил со знанием, будто сам присутствовал на премьере в начале восьмидесятых. – Люди в восьмидесятых жаждали демократических перемен в своей социалистической стране, рефлексировали о свободном движении капитала. Сейчас это смотрится глупо.

– Вот-вот и я о том же Маше говорил, – Валера приобнял спутницу покрепче.

– Однако, тема любви, особенно такой вечной, как между Николаем и Кончитой, никогда не потеряет своей остроты, – Жорж ловко завершил оборванную Машей мысль.

– Кстати, Николая играет какой-то увалень, – перебил Валера.

Жорж кивнул: «Пожалуй соглашусь».

Женщина-бочка, все это время то и дело поглядывала на Машу с недовольным взглядом прыснула губами:

«Как он посмел назвать заслуженного актера увольняем! Хам и хамка».

Неловко попрощавшись с парой, фотограф ушел искать свою пассию.

– Валер, как ты себя ведешь? – кольнула Маша, когда они подходили к своим посадочным местам.

– Мне не стыдно. Он мудак.

Маша скривила гримасу на лице и спародировала недавние слова Валеры: «Играет какой-то увалень».

– Так и есть. Он играть не умеет. Как и твой Жорж, снимать не умеет. Цвета смазаны.

– Ой, ты то много знаешь.

– Он же, вроде женат, – призадумался Валера, когда они вновь уселись на свои места на балконе.

– К чему ты это так о нем интересуешься?

– О семейном счастье пекусь.

– Да, в браке.

– Ну, чем страстные секс, тем крепче семья. – Выпалил Валера.