( Бес ) Предел - стр. 12
— Что? — растерянно произносит она.
— Не встанет говорю на такую красоту, даже если я своему члену оду спою. Ты плоская как доска, ни жопы, ни груди. Одни кости, да и то сомнительного качества. А на лице разве что одни ноздри видны. И на этом баста. Боюсь, если ты разденешься, я после этого вообще больше не усну, — ай молодец, Бессонов, сама тактичность.
— Вы больной, — ошарашенно произносит девчонка, шмыгая носом.
— С этим, конечно, не поспоришь, но в данном случае больные те, кто пытался тебя трахнуть. Вот у них с башней точно не лады, потому что у нормального мужика ты не вызовешь никакого желания.
— Хотите сказать, что привезли меня к себе не для этого?
— Аллилуйя! Дошло наконец-то!
— Тогда для чего?! Вы себя в зеркало видели, — вдруг переводит тему она.
— А что со мной не так?
— На глаза свои посмотрите! Такой взгляд, что… точно! — восклицает Олеся, щелкая пальцами. — Поняла, что не так, вы как… оборотень. Я все подбирала в своей голове подходящее вам слово. Вылитый оборотень. И после такого внешнего вида, и странного поведения я должна верить, что вы привезли меня накормить?! Я что совсем дура по-вашему?
— Если я подтвержу твои догадки, ты обидишься. Но вообще, да, ты дура. Все же очевидно, неужели не понимаешь, зачем я тебя привез? Даже сейчас?
— Нет, — растерянно произносит она.
— Да все просто, Олеся. Я и есть оборотень. Альфа стаи. Я сейчас позвоню своему заместителю и скажу, что наконец-то нашел свою пару. Только перед тем, как познакомить тебя со своим кланом, мне надо тебя откормить, иначе мой волк сломает тебя, человечка.
— Заместитель?
— То есть тебя только это волнует? Ну и кто из нас больной?!
— Вы. Если такое придумали.
— А мне кажется, ты однозначно больнее меня. Но в песочницу мы с тобой играть не будем. Учитывая твой недавний эмоциональный всплеск про клеймо, я сочту твое поведение вполне обоснованным, но хочу, чтобы ты поняла здесь и сейчас. Я привел тебя к себе домой только потому что мне тебя стало жаль. У меня и в мыслях не было делать с тобой то, что пытались или сделали другие. Фактически, я привез тебя поесть, и я не шучу. Сейчас ты снова идешь умываться, успокаиваешься, а потом возвращаешься и ешь. Дальше можешь уезжать домой, если он у тебя есть. Я не держу тебя. Иди, Олеся.
— А я вам сильно руку проткнула? — указывает глазами на плечо, которое я неосознанно сжимаю своей ладонью.
— Думаю, да, но для нас, волков, это не проблема.
— Прекратите. Черт, — топает ногой Олеся. — Простите, я не хотела. И вообще все это…
— Лучше бы попугая завел.
— Что?
— Ничего. Просто иди умойся.
— Хорошо, — мямлит она, оттягивая и без того растянутую водолазку вниз.
А я смотрю ей вслед и не понимаю во что ввязался, и зачем мне вообще все это надо? Делай благое дело, Бессонов, а в награду получи четыре глубокие и ноющие дырки в плече. Хоть бы заразу какую не занесла.
— Давайте я помогу вам обработать плечо? — поднимаю взгляд на стоящую возле дверного проема Олесю, и не могу понять, что не так, но что-то в ней изменилось. И тут до меня дошло, она заколола чем-то свои взъерошенные волосы, от чего ее лицо стало еще более худым, но ко всему этому она еще и улыбается. И надо признать, улыбка на ее худом и изможденном лице ей несомненно идет.
— Ты сменила гнев на милость? Откуда вдруг такие перемены?