Берегини - стр. 63

— Праздник подходит к концу, — проговорил Асбьерн. — Скоро вождь поприветствует восходящее солнце, а потом расскажет всем о переселении в Рикхейм. И объявит о предстоящей свадьбе младшего брата. — Ярл наклонился к Долгождане и поцеловал ее в висок. — А заодно и о нашей.

Девушка улыбнулась ему, доверчиво склонила голову на широкое плечо. Взгляд ее скользнул по поверхности моря и на мгновение задержался:

— Мстится мне, будто что-то белое волны качают…

Асбьерн чуть приподнялся, всматриваясь в белесую пелену тумана.

— Человек вроде бы там, — не то удивленно, не то настороженно произнес он. — Рубаха белая пузырем, но не тонет и на помощь не зовет. Странно.

.

Через некоторое время люди с поляны перетекли на берег. Всем было любопытно, кого же там вместе с туманом прислал Ньёрд.

А человек в белой рубахе, похоже, не торопился. Волны несли его ближе и ближе к острову, а он держался не то за обломок бревна, не то за корягу, и даже руками не шевелил. Вот нащупал ногами дно, поднялся и спокойно направился к берегу. Стоящие у самой воды подались назад, подняли выше факелы, и в их свете все увидели белокурого паренька на вид лет шестнадцати. Он развязал веревку, выпустил воздух из кожаного мешка, служившего ему плавуном, потом закинул мешок за спину и оглядел собравшихся. Лицо у него было чистое и красивое, а глаза черные-пречерные, как угли. И такие же жгучие.

— Ты откуда такой взялся? — вышел вперед Сигурд. Пришлец окинул его взглядом, но головы не склонил.

— Оттуда, — усмехнулся он, махнув рукой в сторону моря. На языке северян мальчишка говорил достаточно чисто, хотя было слышно, что этот язык ему не родной. — Я замерз, а у вас там, наверху горят костры. И от кружки горячего меда я бы не отказался.

В иной раз за дерзость чужака спровадили бы обратно в воду — пусть несет себе дальше, но Сигурд отчего-то кашлянул, отступил на шаг и жестом велел незнакомцу следовать за ним к жарко горевшему огню. Паренек выбрал себе место потеплее, между двух костров, бросил мешок на землю и сел, смешно поджав под себя ноги. Люди снова столпились вокруг пришлеца. Только что вернувшаяся на поляну Йорунн разглядывала его, прислушиваясь к тому, что говорит сердце. А оно то радостно колотилось, то замирало — такая оторопь брала.

Подошел Эйвинд конунг. Юноша, увидев его, поднялся, однако кланяться не стал.

— Кто ты, и как твое имя? — спросил вождь.

— Моя мать — свободная женщина с острова Нюд, что находится далеко на западе, — ответил пришлец. — А отец мой — Локи, лукавый бог, побратим самого Одина.

Услышав такие слова, в толпе зашумели, кто-то из воинов обидно засмеялся. Но паренек и ухом не повел:

— А зовут меня Сакси, и я ведун.

«Свейский колдун! — послышался шепот. — Говорят, они такие же беловолосые и темноглазые...» Люди испуганно попятились. Но Эйвинд лишь приподнял бровь и усмехнулся:

— Боги и правда благоволят нам: одного за другим двух ведунов прислали.

— И в чем же твоя ведовская сила? — насмешливо протянул кто-то из хирдманнов.

— А в чем надобность есть, — спокойно ответил Сакси. — Могу кровь отворить, а могу унять. Могу нашептать, чтоб скотина вся передохла, а могу, не глядя, вылечить любую скотью болезнь. Могу знать то, что никому не ведомо, и самые тайные мысли читать. А если захочу, — он показал на стоящих неподалеку девушек, — любая из них моей будет!