Белый шейх: путь мести - стр. 58

Нагиб учился без особого рвения. Лекции по макроэкономике казались ему скучной теорией, оторванной от реальной жизни. Его подлинным университетом стали люди. Его больше интересовали связи – он с легкостью заводил знакомства с детьми министров и олигархов, посещал закрытые светские рауты в особняках на берегу океана.

Здесь за кружкой запрещённого виски заключал свои первые, пока ещё незначительные, но уже очень многообещающие «деловые соглашения». Он носил безупречно сидящие дорогие костюмы. Нагиб рассуждал так: “Пусть моя эта одежда не самого первого качества, но всё идеально подогнано!“ Его уверенность была настолько заразительной, что казалось, он уже сейчас держит в руках нити управления миром.

Однажды вечером, зайдя в общий кабинет, который Мансур выделил им обоим, Нагиб с нескрываемым презрением посмотрел на брата, склонившегося над огромным томом по анатомии.

– Ты серьёзно отказываешься от всего этого? – Нагиб развалился в кресле, закинув ноги на полированный письменный стол. – Дядя вложил в тебя миллионы, а ты хочешь всю жизнь резать людей и ковыряться в их кишках?

–Если я спасу хотя бы одну жизнь, Нагиб, это будет значить неизмеримо больше, чем все твои будущие сделки, вместе взятые. – Халид не отрывался от книги, где был изображён в мельчайших подробностях человеческий череп.

– Вот что даёт реальный бизнес. А твоя медицина? Гроши. Благодарность нищих. – Нагиб фыркнул и с театральным жестом достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку банкнот, бросил её на стол с характерным шлепком. – Разве это может сравниться с этой силой? – он провёл пальцами по купюрам.

Мансур, стоявший в тот момент в полуоткрытых дверях, сжал кулаки. Он уже отчётливо видел, в какую пропасть катится его приёмный сын. Годы студенчества пролетели быстро, перетекая в интернатуру для Халида и в формальную должность заместителя для Нагиба. И вот уже Халид становился известным и перспективным хирургом, а Нагиб – всё более влиятельным, но и всё более непредсказуемым игроком в бизнесе Мансура. Именно в это время и случилось нечто непоправимое.

Особое место в жизни студенческой элиты занимал бар «Султан», расположенный на окраине Лахора. Это было тёмное, душное помещение, где пахло дорогим табаком, старым деревом и тайнами. Свет едва пробивался сквозь плотные шторы, а мерцающие свечи на столах отбрасывали тревожные тени на стены, видевшие немало сделок и предательств. За одним из таких столиков в глубине зала сидели трое.

Нагиб, уже уверенный в себе бизнесмен, и двое его соратников – Тарик аль—Баждади, сын влиятельного нефтяного магната, и Хусейн Каримов, отпрыск владельца крупнейшей логистической компании. Оба их отца десятилетиями конкурировали с империей Мансура.

– Твой дядя снова перекупил у нас тот контракт на поставки. – Злобно выдохнул Тарик, крутя в пальцах бокал. – Самый лакомый кусок. Это уже третий раз за месяц.

– Он играет не по правилам, Нагиб. – Поддержал его Хусейн, его глаза блестели от злости и выпитого виски. – Он вытирает ноги обо всех. И о тебя тоже, мы это видим.

Нагиб медленно допил свой виски. Он ненавидел, когда его называли племянником Мансура. Это клеймо, эта тень чужого величия жгла его изнутри. Он чувствовал себя вечным наследником второго сорта, временщиком в чужом доме.