Белый шейх: путь мести - стр. 59
– Он не мой дядя! – Тихо, но чётко произнёс Нагиб, с силой ставя бокал на стол. – Его империя и его методы когда-нибудь всё это будет моим. Я сделаю это по—своему.
В полумраке бара, за соседним столиком, кто-то едва заметно улыбнулся. Это был Абу Сайед – крупный, давний и ожесточённый враг Мансура. Несколько месяцев назад он начал осторожно, как змея, обхаживать молодого честолюбивого Нагиба, подкармливая его обиды и предлагая связи в обмен на лояльность, деньги и самые тёмные идеи.
Незаметно для себя Нагиб всё прочнее оказывался на их крючке. Его представили Абу Сайеду как человека, понимаюшего истинную цену вещей. Встреча произошла в роскошном, но безвкусном особняке Сайеда, где всё кричало о богатстве, но не о стиле.
– Скажи мне, мальчик, ты хочешь справедливости? – Сайед развалился в кресле из кожи носорога, демонстрируя покровительство. – Хочешь, наконец, выйти из тени этого человека, и чтобы тебя признали по—настоящему?
Нагиб почувствовал, как давняя злоба поднимается в нём комом. Он посмотрел прямо в глаза этому человеку, почувствовав в нём родственную душу.
– Я хочу гораздо больше, чем просто признание. Я хочу быть главным. Единственным. – Приоткрыл свои цели Нагиб.
–Значит, мы найдём общий язык. И начнём работать вместе. – Улыбка Сайеда стала шире.
Первые шаги были мелкими, почти невидимыми. Подпись под одним тендером, переданная в нужный момент информация, скромные, но приятные суммы за «дельные советы». Очень скоро щедрость вознаграждений возросла.
Нагиб начал получать солидные проценты с каждого контракта, уведённого из—под носа у Мансура. И с каждым таким чеком, с каждым перечислением на его тайный счёт, его связь с семьёй Риядов истончалась, рвалась, пока не стала почти призрачной.
Он с головой окунулся в роскошь, о которой раньше только мечтал. Для начала обзавёлся швейцарскими хронометрами, затем мощным спортивным автомобилем. Молодой делец стал проводить ночи в подпольных казино Дубая, где ставки были выше, чем годовой доход той самой клиники, где работал Халид.
Он словно забыл, что именно Мансур дал ему всё. Потеряв родителей Нагиб получил крышу над головой, имя, образование, путевку в жизнь. В его ослеплённом жаждой власти сознании это уже не имело никакого значения. Важна была только сила, которую он наконец—то почувствовал в своих руках, и сладкий, опьяняющий вкус грядущего предательства.
Месяц за месяцем Абу Сайед, словно искусный садовник, взращивал в душе Нагиба ядовитый цветок ненависти. Он не грубил и не давил открыто. Его методы были тоньше и опаснее. Искуситель подкармливал обиды Нагиба, поливал их ядом сомнений и удобрял лестью, всегда вовремя вставляя колкое замечание о «деспотизме» Мансура или «неблагодарности» Халида, по его словам, «прячущегося за белым халатом, пока ты делаешь всю грязную работу». Их встречи в душном, пропитанном дымом кабинете Сайеда или в укромных уголках дорогих ресторанов стали ритуалом перерождения Нагиба из наследника в мстителя.
Прошло полгода с начала их тайного сотрудничества, когда Сайед решил, что почва достаточно удобрена. Он пригласил Нагиба в свой загородный дом – ультрасовременное сооружение из стекла и стали, нависавшее над океаном, словно хищная птица. Интерьер был выдержан в холодном, минималистском стиле. В отделке было много мрамора, глянца и стали. Здесь не чувствовалось уюта, лишь демонстративная, подавляющая роскошь. Они сидели в креслах из черной кожи, а за огромным панорамным окном бушующие волны, бились о скалы, словно отражая бурю в душе Нагиба.