Белая птичка. Роман - стр. 6
Дэвиду вдруг снова захотелось стать этим дроздом, и он приказал мне не ронять больше писем на землю. В ответ на что я напомнил ему о чувствах его мамы. Но мальчик заверил, что часто бы навещал её тогда и первым делом прилетел бы поцеловать её, нет сначала напился бы воды из их кувшина.
– А Вы, батюшка, – жутко бессердечно упрямился он, – Велите ей всегда наливать полный кувшин воды, а то я не достану и могу утонуть!
– Совсем не ронять писем, Дэвид? И как же бедная мама будет без своего милого сына?
Мальчик слегка растаял, но снова стал непреклонен:
– А я слечу к ней во сне и буду прыгать по её ночной рубашке, а потом клюну в губы…
– А она проснётся, и увидит только птичку, и будет очень скучать по сыночку!
Нет, Дэвид не способен причинить своей маме такой боли.
– Так и быть – роняй письмо!
И я вновь, рассказывая мальчику историю, уронил то письмо, с которого история только началась.
Глава III.. Свадьба нянюшки, её приданое, рацион и новая мебель
Через пару недель после того, как я уронил письмо, я ехал на извозчике по военным делам, и вдруг услышал знакомый невыносимый хохот, будто заполонивший столичную суету, обернувшись, я увидал моих героев выходивших из магазина проката пианино. Мельком заметив их предсвадебные хлопоты, я отмахнулся, хотя девичье лицо сияло от радости, а лицо юноши – от гордости, и я мельком расслышал, что они собирались взять напрокат фортепиано.
Итак, они готовились к свадьбе, что вызывало моё презрение, но я прошёл мимо с достоинством, потому что эта леди мне интересна только в горе, когда кажется хрупкой и беззащитной, какой на самом деле не является.
В другой раз я наблюдал их у окна шестипенсовой посудной лавчонки, кои являют собой своеобразнейшую прелесть Лондона. Мэри что-то лихорадочно писала на клочках бумаги, пока её жених что-то также быстро подсчитал, в итоге оба ушли несолоно хлебавши.
Настроение моё заметно улучшилось: «Ну, что, мэм, – ухмыльнулся я про себя, – Безнадёга! Снова в няньки пойдёшь наниматься – для семейной жизни даже утвари нет».
Однако я просчитался. Спустя пару дней я случайно шёл за ней – как-то я всегда узнаю её в толпе даже по шороху платья. Мэри несла тёмную бумажную упаковку с чем-то вроде клетки для птиц и отнесла это в комиссионную лавку, а выйдя из неё, она уже летела к той самой посудной лавочке. Терпеть не могу таких секретов, потому и зашёл в ту комиссионную лавку, якобы посмотреть битый фарфор и на прилавке и увидел только что проданный Мэри – ни за что не догадаетесь! – изящный кукольный домик! На нижнем этаже была чайная комнатка для кукол, а на верхнем – их спальня, а у самого выхода из домика одна из кукол провожала другую. Краски куколок заметно поблекли, но в целом домик неплохо сохранился – видимо, в детстве доставил хозяйке немало радости. И вот теперь помог ей обзавестись приданым!
Увидев мой интерес к товару, лавочник пояснил, что игрушку только что продала одна леди, которая в ней больше не нуждается. Ох, и разозлился же я на Мэри! Со злости я выкупил кукольный домик, узнав от лавочника и имя, и адрес моей незнакомой героини, тут же поручив ему отослать мою покупку по этому адресу с запиской: «Уважаемая мэм, не совершайте больше подобных глупостей. Эта игрушка вам может пригодиться в недалёком будущем. С глубоким почтением и т. п. Джентльмен, обронивший письмо».