Белая птичка. Роман - стр. 8
И мы с прислугой прошли в гостиную, которая, как мне показалось, была очень похожа на Мэри – светлая и солнечная – вся в хозяйку. Первой мыслью было, на какие средства она её так обустроила, этот вопрос не давал мне покоя и при встречах с Мэри на улице.
Чем она только не украсила эту комнатку: от самодельного шнурка без звонка до расписной пустой табакерки.
Яркий, зелёный пол покрывали восточные ковры. Мне показалось, что зелёный и белый преобладают в этом интерьере ещё и потому, что хозяйка пытается смягчить резкий солнечный свет. Занавеси на окнах из лёгкой ткани цвета алого клематиса торжественными воланами спускались до полу, и при виде их я живо представил, как Мэри принимает здесь гостей. Я узнал тут и фортепьяно, взятое напрокат. Здесь и мебель преобладала зелёного цвета: диван, угловой сервант и дивное бюро, также чудесно напоминавшее свою хозяйку, как будто вместе с хозяином готов был присесть возле хозяйки, чтобы писать на её коленях ей записку. На почтовой бумаге, лежавшей на столике бюро, было выведено «Мэри» – ведь на свете есть лишь одна Мэри. Стены были увешаны холстами, преимущественно без рам. А ещё я заметил довольно ценный подсвечник, накрытый чехом.
– Хозяева, видимо, состоятельны? – спросил я горничную, та отрицательно покачивала головой, пробормотав что-то, – По-Вашему, хозяин женился по расчёту? – мягко уточнил я, и на этот раз ответ был разборчив:
– Они питаются всухомятку, – и она смолкла, потупившись.
– Однако, обстановка здесь недешёвая…
– Хозяйка всё это сделала сама, – откровенно выпалила моя новая приятельница.
– А этот чудесный зеленый пол?
– Чуток масла и краски на шиллинг, – горничная сама стыдилась своего откровения.
– А занавески?
– Остатки с распродажи.
– А этот диван?
И тут горничная приподняла чехол, и я узрел мастерски сооруженную из ящиков для упаковки вещь.
_ А бюро? – я надеялся, что уж тут-то нечего будет возразить – сам же лицезрел милые выдвижные ящички с медными ручками, обтянутые шёлком, но:
– Три ящика из-под апельсинов она сколотила сама, – не без удивления в голосе парировала горничная.
Я рассеянно осматривался, вспомнив и про таинственный предмет под чехлом.
– Но ведь под этим чехлом точно красивый дорогой подсвечник? – не унимался я, но старушка, сморкнувшись, протянула к нему руку, – Бога ради, не трогайте! – остановил я её, – Я предпочитаю верить в лучше, иначе как жить без веры?
Нянюшка собственноручно соорудила здесь премилую обстановку практически из ничего, и мне не хотелось терять веру в дорогой подсвечник.
– Прямо как в музее! – удивился я, но горничная уверила меня, что наверху ничуть не хуже, – Ещё и второй этаж есть? Неужели хозяйка и лестницу сама смастерила?
– Нет, не смастерила – приукрасила слегка.
Лестница вела в спальню, и я решил её не осматривать, но хотелось посмотреть и мастерскую в садовой сторожке.
– Неужели и сторожку она тоже сделала сама?
– Нет, приукрасила.
– Однако она это делает мастерски. Не боитесь, что она и Вас захочет приукрасить?
Моё расположение явно пришлось старушке по душе, и она поделилась со мною ещё кое-какой информацией: домишко этот сдали молодой семье в наём совсем дёшево, но с условием, что они немедленно его очистят, как только участок будет кем-либо куплен, потому те и мирились с позорным объявлением. И как не ненавидела Мэри это объявление, гордилась своим домиком, как собственным настоящим домом и в страхе дрожала, когда речь заходила о покупке участка. А ещё горничная изрекла: