Белая птичка. Роман - стр. 18

То были дочь и жена Вильяма – официанта из моего клуба, который последнее время начал меня разочаровывать. Неоднократно я специально ждал свой заказ дольше из-за этого разгильдяя. Стол у окна, в общем-то, всегда оставался за мной, так что я этим пользовался, делая заказы блюд, что и ему было на руку, и я доверял ему выбор как официанту. А как-то пожаловался ему на одного из завсегдатаев, напугавшего меня в библиотеке клуба хлопком двери; Я даже продемонстрированный порезанный ниткой палец. Вильям был отнюдь не лучшим официантом. В спорах он не участвовал, разговоров не слушал – хоть убийство планируй. Раз один из членов клуба предположил про одну лошадь, что она возьмёт первый приз на скачках Дерби, а другой, что именно у этой лошади нет никаких шансов, но Вильям согласился с обоими. Видимо, он считал себя душой всех компаний, а мне напоминал сигару, которую можно курить с обеих сторон.

В один летний вечер всё неприятно изменилось. Как обычно, я обедал за своим столиком у окна и на мой неоднократный заказ «Тушёные почки!» он только вытянулся: «Слушаю, сэр!» и давая понять, что рад моему выбору повторил: «Тушёные почки, сэр?»

А через пару минут я почуял, как кто-то опирается на спинку моего кресла, и представьте, это был именно Вильям! Ему почему-то понадобилось наклониться к окну, вот и опёрся на моё плечо.

– Вильям, – напомнил я, – Вы не о чём не забыли?

Надо отдать должное, тот сразу отступил в сторону и отдёрнул руку, но продолжал довольно дерзко:

– Прошу прощения, сэр, я задумался, – после чего снова уставился в окно, и вдруг сильно разволновался, – Вы случайно не видели в окне девочку?

О люди, люди! Но Вильям всё же хороший официант, и я указал на девочку, и как только та заметила Вильяма, тут же выскочила на середину улицы Пэлл-Мэлл, не обращая внимания на экипажи (а ведь её и задавить могли!), лихо кивнула три раза головой и ускакала прочь. Эдакая презабавнейшая десятилетняя замарашка. Вильям заметно успокоился.

– Слава Богу! – не удержавшись, выдохнул он. И я бы не рассердился на него в этот миг, даже если бы тот обронил на меня тарелку с супом.

– Вильям, можно хлеба! – резко оборвал я сцену.

– Вы ведь, не сердитесь, сэр? – еле прошептал он.

– Однако, это вольность.

– Да, сэр, я забылся.

– Опять вольность.

– Сэр, моя жена…

Итак, мой любимый официант – семейный человек. Непозволительная вольность.

Я заметил, что Вильям чем-то очень расстроен, так что на ногах еле держится, а после сытного обеда как-то больше склоняешься к мыслям о лучшем в этом мире, потому я надеялся, что знак девочки говорит об улучшении здоровья его жены, но тот что-то не хотел меня радовать, и рассказал, что доктор боится тяжёлых последствий.

– Тоже мне, доктор! – буркнул я с досадой.

– Да уж, сэр.

– А что с женой?

– Да она всегда была слаба здоровьем, сэр, но виду не подавала, а недавно родила дочку…

– Как же Вы могли позволить, Вильям?.. – начал было я, но тут же смекнул, что этот папа и мне пригодится.

– Как спит Ваша малышка? – тихонько начал я, – Часто ли просыпается? Где вы её купаете? – и, заметив его удивление, тут же добавил, – Девочка на улице подаёт Вам какой-то важный знак?

– Да, сэр, это моя старшенькая. Она кивнула трижды – значит, маме чуть получше.