Белая ложь - стр. 9
Здание фотоклуба располагалось чуть поодаль от главного корпуса, за ухоженными кустами и дорожкой, усыпанной мраморной крошкой. Чтобы срезать путь, Джиневра, как обычно, нырнула за живую изгородь – между корпусом администрации и библиотекой. Охрана, в лице дежурного Джо, всё ещё прохаживалась туда-сюда в своём сером пальто и фуражке с золотым кантом. Он кивнул ей, но не стал задерживать.
На окне фотолаборатории горела красная лампочка – это значило, что внутри шла проявка. Если в главной комнате никого не было, нужно было нажать на медный колокольчик у двери. Он висел там ещё с 1971-го и всё так же дребезжал, как и раньше.
Джиневра вошла. Запах проявителя и уксусной плёнки ударил в нос – знакомый, тяжёлый, въедливый. Она стянула с себя шарф, пальто, повесила всё на крючок, прошла вдоль помещения, и заглянула за угол. На деревянном столе, у настольной лампы, сидел Мэтт Уоррен – светловолосый, слегка сутулый парень с третьего курса, один из лучших печатников фотоклуба.
Он был так увлечён, что не заметил её сразу. Перед ним – десятки отпечатков. Джиневра подошла ближе, и её взгляд тут же застыл.
На столе лежали фотографии Клэр. Разные. Неудачные кадры с осенней ярмарки. Официальные портреты для ежегодника. Снимки с литературного вечера. И, конечно, – лучшие из всех – с весеннего бала. Первого в истории «Хиллкреста».
– Привет, – тихо сказала Джинни, подвигая к себе стул.
– О… – Мэтт вздрогнул, быстро начал сгребать фотографии в кучу. – Я просто… сортировал.
Он не смотрел ей в глаза. Джинни это бесило.
Все вокруг будто соревновались, кто из них быстрее уберёт Клэр из повседневности. Все, кроме неё самой. Для Джиневры Клэр не была просто страницей в альбоме. Это была подруга, человек, с которым она делила каждую осень, каждую победу, каждый спор. И теперь её старались стереть – деликатно, с почтением, но всё равно – стереть.
А Джиневра не собиралась забывать. Особенно – ту последнюю ночь.
Ночь, когда она видела Клэр в последний раз.
20 декабря 1983 года. Общежитие «Брайер-Холл», Хиллкрест.
Комната утопала в полумраке, и лишь лунный свет, пробивавшийся сквозь тонкие кремовые гардины, придавал всему мертвенно-бледный оттенок. Он ложился на полированный паркет, отражался в зеркале у трюмо, крался по тёмным изгибам мебели и вырисовывал на потолке блики, как в старых нуарных фильмах.
Джиневра повернулась на бок, укуталась в одеяло, прислушалась. По коридору прошла вахтёрша миссис Гарднер, её каблуки клацнули дважды и стихли. Комната притихла. Всё, как обычно. Только Клэр всё никак не могла уснуть – она ворочалась, натягивала одеяло, снова сбрасывала, а потом, словно что-то решив, резко села на кровати.
Джиневра приоткрыла один глаз, но тут же притворилась спящей.
Клэр действовала быстро – она поправляла подушку, аккуратно натягивала покрывало, словно собиралась уйти совсем ненадолго. Потом, стоя у шкафа, накинула твидовое пальто с меховым воротником, то самое, что пахло её духами Poison от Dior. Этот запах Джинни бы узнала с закрытыми глазами – он въедался в воздух, в книги, в простыни.
Клэр оглянулась. Вероника храпела в углу, Одри лежала на боку, уткнувшись в шелковую подушку. Джинни не шелохнулась. Их взгляды почти встретились, но Клэр лишь на секунду задержалась и тут же отвернулась. Схватила кожаную сумочку и вышла.