Белая ложь - стр. 10

Как только щёлкнул замок, Джинни села, не включая свет. Она не знала, что именно её подтолкнуло – предчувствие или просто любопытство. Натянула пальто поверх пижамы, надела ботинки без носков и выбежала следом, стараясь не производить шума.

Снаружи было холодно, снег хрустел под подошвами. Кампус спал: окна библиотечного корпуса были тёмными, в капелле давно погас свет, только над административным зданием горела тонкая полоска – кто-то, должно быть, задержался с отчётами. Где-то вдалеке хлопнула дверь, лайнула собака охраны.

Джиневра затаилась у клумбы, спрятавшись за подстриженным кустом. Клэр – точка на фоне белизны – шла быстро, не оглядываясь. Её каблуки едва касались земли, движения были резкими, словно она боялась опоздать. Она прошла мимо стадиона, через сад с розами – теперь замёрзшими – и подошла к краю ограды, где в сетке зиял старый разрыв. Его никто не чинил, потому что «никто и так не выходит».

Но Клэр вышла.

За забором начинался лес. Густой, сумрачный, даже при полной луне казавшийся враждебным. Там в теории водились гризли, но это больше звучало как легенда для первокурсников. Хотя в прошлом году одну девочку укусила рысь, и с тех пор лес всё же начали патрулировать. Но не этой ночью.

Джиневра следила, пригибаясь за сугробами, прячась за оградой спортивного зала, за пирамидой из мешков с солью. Она видела, как Клэр остановилась у опушки, оглянулась. Казалось, на секунду она заколебалась, но потом – исчезла между деревьями.

Джиневра прождала десять минут. Её пальцы окоченели, а зубы начали стучать от холода. Ни звука, ни движения. Только деревья скрипели на ветру.

Она вернулась в «Брайер-Холл», осторожно, не оглядываясь. Поднималась по лестнице с каменным сердцем – убеждая себя, что всё в порядке. Что Клэр – просто девушка с тайнами. Что она вернётся утром. Что это не важно.

Но утром Клэр не пришла. Ни через день, ни через неделю. А спустя год – Карл нашёл улику. Первую. Единственную. Достаточную, чтобы назвать её официально мёртвой.

Если бы Джиневра знала тогда, что это была последняя ночь… Она бы не дала ей уйти. Она бы остановила её, крикнула, схватила за руку, отвела обратно. Но теперь – уже поздно. Клэр ушла, и вместе с ней ушёл кусок жизни, который Джиневра так и не смогла вернуть.

***

Джиневра коротко мотнула головой, отгоняя наваждение мыслей. Мэтт сдвинул снимки вбок ладонью, и из-под общей массы выделился один – глянцевый, свежий. Клэр. Белое платье, скроенное безупречно, длинные волосы ровно уложены, глаза смотрят в сторону. За спиной – Эйфелева башня. Джинни знала этот кадр. Точная копия висела на стене у кровати Клэр, чуть выше изголовья, в рамке из чёрного камня, купленной, как говорила она, «на Монмартре, за копейки».

Париж, 1983 год. Тогда отец Клэр оформил ей двухуровневые апартаменты на набережной Орсе, с окнами, выходящими прямо на Сену. Клэр провела там пару недель, писала письма на плотной кремовой бумаге, обводила эскизы балконов тушью, и не уставала повторять, что следующим летом обязательно соберёт всех подруг, чтобы показать, как выглядит её собственный кусочек Европы. Но лето для Клэр так и не наступило.

– Можно я возьму этот? – Джинни уже держала фотографию в руке, не дожидаясь ответа. – Он подойдёт для доски на вечер памяти. Мы повесим его у входа, над свечами.