Белая ложь - стр. 13
Голоса в ванной становились всё громче. Одри, не раздумывая, встала, надела шерстяные носки, прошла пару шагов по скрипящему полу и осторожно опустилась на корточки у двери. Прислонилась ухом.
– Ты с ума сошла?! – голос Джиневры был напряжённый, жёсткий, совсем не такой. В нём была угроза.
Следом – всхлип. Клэр. Затем – глухой стук, будто что-то упало. Потом – ещё один звук. Пощёчина?
– Пожалуйста… – раздался тихий голос Клэр, почти шёпот, и следом – открытый, срывающийся плач.
Одри замерла. Её сердце застучало сильнее. На секунду ей захотелось вмешаться, постучать, спросить, что происходит, но вдруг щёлкнула ручка. Она бросилась к своей кровати, юркнула под одеяло и замерла, стараясь дышать ровно.
Дверь открылась. Тихо скрипнули доски пола. Кто-то прошёл мимо, быстро, не оглядываясь. Кровать заскрипела. Клэр вернулась. За ней – Джиневра.
Комната снова погрузилась в тишину. Только Вероника тихо храпела в свою подушку, шевеля носом.
Клэр не спала. Одри слышала, как она ворочалась, вздыхала, стягивала одеяло, потом снова укрывалась. Так прошло минут пятнадцать. И вдруг Клэр вскочила.
Натянула джинсы, закинула в сумку какие-то бумаги, ключи, заколку. Надела на голову повязку – ту самую.
Одри сначала подумала, что наступило утро. Возможно, Клэр снова торопится на одну из своих репетиций – в те дни она почти не сидела на месте, постоянно крутилась вокруг рождественского бала: костюмы, декорации, прогон сцен.
Но в следующее мгновение за ней пошла Джинни. Тихо. Без слов. Её силуэт в темноте показался резким, напряжённым. Взгляд – если Одри не показалось – был наполнен чем-то странным. Злобой? Нет, скорее, хищной решимостью.
Прошло тридцать минут. В комнате было глухо. Одри лежала в кровати, сжимая край одеяла, всё сильнее тревожась. Что это было? Зачем они уходили вдвоём? У них же не должно быть секретов…
Она подошла к окну. Тяжёлые портьеры отодвинулись, заскрипел карниз. Снаружи было тихо, заснеженно, воздух казался промёрзшим до костей. На фоне леса, возле старого забора, что огораживал территорию кампуса, Одри увидела Джинни. Та выныривала из-за деревьев, пробираясь сквозь дыру в ограде. Выглядела запыхавшейся, лицо – напряжённое. Она оглянулась и исчезла в темноте.
***
Позже Одри вспоминала именно этот момент. Именно ту дыру в заборе. Потому что именно в той стороне была пещера, где – спустя год – нашли повязку Клэр.
Одри не хотела верить. Нет, Джиневра не могла быть виновна. Они ведь были подругами. Да, между ними бывали ссоры, недомолвки, Джинни иногда язвила. Но Клэр всегда относилась к ней по-доброму, по-настоящему тепло.
Однако теперь всё будто встало на свои места. Особенно когда Джинни заняла место Клэр. Почти везде.
Одри видела, как Джинни говорила с преподавателем мистером Кроу у доски – с тем самым выражением лица, с каким Клэр год назад убеждала его утвердить её пьесу для Рождественского бала. Джинни жестикулировала, наклонялась вперёд, в голосе её звучал тот же напор.
Одри очень хотела прямо сейчас подняться, сбежать вниз по коридору, выбежать во двор и рассказать охране всё. Неважно – Джо там сегодня или Марк, главное, чтобы кто-то услышал. Рассказать о той ночи, о голосах за дверью в ванной, о том, как Джиневра ударила Клэр, о криках и рыданиях, о том, как Клэр потом схватила сумку и ушла. Но что она могла сказать сейчас, спустя год, когда тогда говорила, что ничего не слышала? Что крепко спала, как мёртвая. Слово в слово – так сказала и Джинни.