Барон с партийным билетом - стр. 19

Вот я и пошёл во двор, где привычно бесились гоблины. Кто-то плевал в мишень с расстояния. Кто-то ходил на голове. Кто-то запрыгивал с визгом в кучу-малу. Да, у ребят энергии избыток, а ума маловато. Чисто детский сад, а не Филармония.

Ага, вон и Дубняк. Этот синий сморчок у них и заводила самых безрассудных дел, и вездесущий пройдоха, сующий повсюду свой длинный крючковатый нос и развешивающий везде свои бархатные уши. Если кто что-то и знает, так только он. Энциклопедия слухов и сплетен. И еще он себе на уме.

Я помахал ему приветственно рукой. И он подскакал ко мне прыжками, сделав в конце отличное сальто-мортале – акробаты обзавидуются.

– Приветствую высокомудрого аристо, – склонился он в поклоне.

– Привет, привет, – задумчиво, и вместе с тем с какой-то угрозой, протянул я. – Кто ко мне в комнату лазил?

– Не знаю, – уши его нервно задрожали. – А лазили?

– Лазили, – заверил я.

– Кто?

– У тебя и хочу узнать.

– Не знаю. А точно лазили?

– Точно.

– А почему я не знаю?

– Не знаю, почему ты ничего не знаешь, – прошипел я – все же, чтобы общаться с гоблинами, нужно великое терпение. – Можешь узнать?

– Могу, – подобострастно закивал Дубняк и тут же нахмурился. – Но не хочу. Зачем?

– По-дружески.

– Ты мне друг, но зачем мне узнавать для друга? Хороший друг помогает сам и не требует, чтобы помогали ему.

– Друзья должны помогать один другому.

– Так и быть. Когда тебя придут убивать, я помогу. Я тебе сообщу. А остальное для меня – мелко и утомительно.

Я вытащил из кармана перочинный ножик с множеством лезвий и всяких приспособлений, на который гоблин давно и жадно смотрел. Подбросил его в руке и сказал:

– Будет твой.

Он тут же потянул свою лапку к ножу:

– Дай сейчас, мы же друзья. А я помогу. Потом.

– Настоящим друзьям что-то дают, только когда они уже помогли.

– Ты вредный, – обиделся гоблин. – Как все люди.

– Узнавай, Дубняк. И как другу отдам тебе ножик…

Вечер овладел этим миром. Темный, безлунный. Полный шорохов и черных теней.

Я оторвался от окна и собрался ложиться спать. В дверь постучали каким-то фигурным стуком.

– Да заходите уже! – крикнул я.

На пороге возник мой синий друг.

– Давай нож, друг, – протянул он лапку.

– Давай имя, друг, – ответил я.

– Это Вейсман. Ему Жмык помог замок вскрыть. Сами вы, аристо, такие беспомощные.

Я протянул нож. Синий честно его заработал. Я ему верил – обычно гоблины не врут, и нужна очень веская причина для того, чтобы они исказили истину.

Лев Вейсман – это прихвостень виконта. И что, Оболенский его послал шарить по моей каморке? Или это его личная инициатива? Что он вообще искал? Да все очень просто. Это ведь Лева нападал на меня в том переулке. И это ему я так хорошо наподдал, что он потом неделю ходил и тихо кривился, боясь показать свою боль, чтобы на выдать себя.

Ну что же, Лев, посмотрим завтра, какой из тебя король зверей…

Кабинет практической алхимии располагался на самой верхушке самой далекой башни. По принципу – если взорвется или обрушится, много народу не зашибет.

Ученики не слишком любили бывать в этом закутке. Тут всегда пахло химикатами, иногда так, что забивало нос, появлялась резь в глазах. Кроме того, тут правили делами учитель-алхимик и его ассистент, которые снискали славу человека и орка с самым гнусным и капризным характером во всей Филармонии.