Баллада о проклятой любви - стр. 10

– Не вини себя. По правде говоря, я не в трауре, – призналась Эванджелина и внезапно выпалила: – Аполлон жив. Слухи, что его отравил Тиберий, ложны. На самом деле это сделал Джекс, это он ввел Аполлона в подвешенное состояние, чтобы шантажировать меня. – Эванджелина замолчала и посмотрела на ЛаЛу, размышляя, известно ли ей об Арке Доблестей. Аполлон однажды обмолвился, что северяне считали эту историю скорее сказкой, чем настоящим событием, и мало кто знал, о чем именно говорилось в пророчестве. Потому Эванджелина поведала ЛаЛе обо всем, что знала сама: – Джекс считает, что я – тот самый ключ из пророчества, способный открыть арку. Еще он сказал, что вернет Аполлона к жизни, если я найду недостающие камни и открою для него Арку Доблестей.

– Вот это да, – удивленно выдохнула ЛаЛа. Кожа у нее побледнела, а затем и вовсе приобрела сероватый оттенок. В глазах затаился страх, как у загнанного олененка.

Эванджелина впервые видела подругу на грани паники и поспешила сказать:

– Не беспокойся. Я не стану открывать арку для Джекса. Но я пришла узнать, можешь ли ты исцелить Аполлона.

– Прости, моя дорогая. Конечно, я немного разбираюсь в зельях и заклинаниях, но те, что я использую, не приносят никому благо. К тому же я никогда не вводила людей в подвешенное состояние. Это очень древняя магия. Думаю, Онора Доблестная обращалась к этой практике в период войн, когда приходилось лечить слишком много раненых. Она вводила в вечный сон тех, кому ни она, ни ее целители не успевали помочь.

Эванджелина постаралась скрыть разочарование, отразившееся на лице. Примерно то же самое говорили ей и все остальные лекари.

– Ты точно ничего не знаешь об этом? Мне поможет любая незначительная деталь. Завтра сюда прибывает новый наследник престола и…

– Ты должна открыть арку для Джекса, – вдруг перебила ее ЛаЛа.

– Что? – Эванджелина сперва подумала, что ослышалась. Всего мгновение назад ЛаЛа выглядела страшно напуганной, но сейчас ее взгляд прояснился и стал решительным.

Неужели Эванджелине померещилось беспокойство ЛаЛы или она все неверно поняла?

– Ты хочешь спасти Аполлона? – спросила ЛаЛа.

В тот же миг в груди Эванджелины шевельнулось чувство вины. Временами она и сама задавалась этим вопросом. Она всей душой хотела помочь Аполлону, но иногда боялась, что желала этого недостаточно сильно. Эванджелина не сказала бы, что они с Аполлоном любили друг друга, но ее сердце тянулось к нему. Они были связаны. Стало ли это следствием любовного заклятия Джекса, свадебной клятвы или же бог Судьбы просто позволил их путям пересечься, Эванджелина не знала, но почему-то верила, что ее будущее напрямую связано с Аполлоном.

Эванджелина вдруг вспомнила о письме, которое последние несколько дней носила в кармане. Она запомнила каждое написанное слово, поскольку перечитывала его бесчисленное множество раз.