Багровые волны Чёрного моря - стр. 88

Судя по всему, по прошествии времени Фатих пожалел о содеянном. Это он сейчас выказал собеседнику напрямую.

Помолчав в размышлении, султан провёл рукой по окладистой чёрной бороде, местами сливающейся с траурным одеянием:

– М-да, но его уже не вернёшь.

Заложив руки за спину, он двинулся по новой аллее.

Дойдя до изящного фонтана, остановился и продолжил делиться мыслями:

– Войну выигрывает не тот, кто имеет больше воинов и лучше вооружён. Мудрый полководец начинает сражение задолго до того, как выведет свою армию в чистое поле. Можно победить, не пролив ни одной капли крови. Для этого противника можно запугать, запутать или внести в его стан раздор. В Газарии против нас выступают сразу три соперника. Как любил говорить Махмуд-паша: «Свора собак опасна, стая волков смертельно опасна. Даже шакалы, когда их много, могут натворить немало бед. Но если собрать вместе пса, волка и шакала, то они не так страшны, как, казалось бы».

Султан вновь пристально взглянул на Гедика:

– Тебя вовсю ругают. И мне это нравится. Потому что тебя ругают мои враги. Ты проявил себя смелым, решительным полководцем, способным подарить нам победу. Но этого недостаточно, чтобы стать Великим визирем. Таким же великим, как наш покойный друг. Пусть в раю аллах осыплет его всеми милостями, – Фатих поднял взор к небу. – Махмуд-паша планировал завоевать всё побережье Понта. Понт должен стать нашим внутренним озером. Для этого он задумал одну интересную игру. Игру, в которой участвуют и генуэзцы, и крымчаки, и готы, и подданные князя Молдовы. Игру, в которой участвуют многие, но победителем станет другой. Победителем станет тот, кто подсказывает игрокам что делать и как делать, а сам вступает в игру только для того, чтобы забрать весь куш, – после долгого монолога султан сделал паузу и немного смягчил тон: – Так вот, мой дорогой Ахмед-паша, нам кажется, что ты способен достойно носить упавший тюрбан Великого визиря. Но для этого в кратчайший срок надо разобраться во всем наследстве нашего покойного друга. И в первую очередь займись северным направлением. Если я пойму, что ты выбрал правильную стратегию – тюрбан Махмуда станет твоим.

После похорон время потянулось чередой серых однообразных будней. Их темп выстраивал распорядок монастыря: молитвы, трапеза, молитвы, работа, молитвы, трапеза, молитвы, сон.

Эсмина не участвовала в этом монотонном процессе жизни только первые сутки после похорон.

На следующее утро состоялся разговор с Ахут-хатун.

– Выглядишь совсем плохо: не ешь, не спишь и всё время молчишь. Это неправильно. Манана тебя за это не похвалила бы, – она сделала паузу, ожидая реакцию. Не дождавшись, продолжила: – Есть пустая келья. Её вымыли, вычистили, проветрили. Перебирайся-ка ты туда. Да выходи на работу. Начнёшь работать и сразу пойдёшь на поправку. Да, кстати, Роксану и Лику я отправила домой. Здесь слуг нет. Здесь только сёстры.

После полунощницы37 и завтрака игуменья самолично отвела племянницу к большому цветущему розарию:

– Здесь мы выращиваем розы.

– Красиво, – вяло восхитилась Эсмина.

Ахут-хатун холодно уточнила:

– Мы выращиваем цветы не для того, чтобы любоваться ими. Розовое масло стоит дорого. За него монастырь выручает хорошие деньги. Всё это во имя господа нашего, – она набожно перекрестилась и тут же подозвала монахиню: – Катаринда, это Эсмина. Она будет помогать тебе. Поняла?