Багровые волны Чёрного моря - стр. 81

– Смотри, влетит колесо в камень, окосеешь.

Гаркуша дружелюбно спросил:

– Красавица, как тебя зовут?

Она промолчала, даже не взглянув в его сторону.

– Оглохла, что ли? Тебя спрашиваю.

От такого наглого тона Эсмина всё же повернула голову в его сторону, но лишь для того, чтобы отвесить уничижительный взгляд.

– Трудно ответить? Язык проглотила? – не унимался казак.

Девушка проворчала:

– Чего тебе от меня надо? Держишь в руках вожжи, так и держи.

Парень мотнул головой:

– Вот и спасай таких.

– Каких «таких»?

– Неблагодарных.

– Я тебя не просила.

– А если бы убили, или того хуже…

– Ну и пусть. Тебе-то что? – стояла на своём девушка.

Весь её вид говорил о том, что она не желает болтать.

Гаркуша некоторое время молчал, всё время поглядывая на пассажирку, и вновь завёл разговор:

– Чего они на вас напали?

– У них спроси.

– Странно, здесь до Каффы рукой подать. Не припомню, чтобы кто-то хоть когда-то осмеливался на такое. Ограбить хотели?

– Господи, как ты меня достал! Ненавижу липучек. Ты можешь молча ехать?

Парень усмехнулся, но совсем не обиделся:

– Я-то могу, мне не трудно. За тебя беспокоюсь.

– Что? – девушка наконец удостоила его внимательным взглядом.

– Голова у тебя болтается. Тело плывёт. Слаба совсем. Свалишься под копыта – и всё. Разговор в таком деле подмога.

– Заботливый какой, – тон её голоса всё же стал более миролюбивым. – Со всеми так?

– Только со слабыми.

До монастыря добрались без приключений. Перед тем как казаки вскочили в сёдла и галопом взбили дорожную пыль, Гаркуша обратился к попутчице:

– Можно я тебя навещу?

Девушка спокойно ответила:

– Нельзя.

– Почему?

– У меня жених есть.

– Врёшь.

– Зачем мне врать?

– Чтобы отвязаться от меня.

– Вот видишь, ты всё понимаешь.

Гаркуша всё же предложил:

– Хорошо, но, чтобы мне крепко забыть тебя, назови его имя.

Девушка сначала отмахнулась, мол, отвяжись, надоел, но, поколебавшись, назвала:

– Астерион.

Потеряв кучу времени у консула, и толком не поняв, зачем его так срочно вызвали, Тер-Ованес вернулся домой в очень взвинченном состоянии. Для плохого настроения было несколько причин, и дурацкий визит во дворец стоял в этом списке на последнем месте.

С утра, перед отправкой в путь, его нервы изрядно потрепала Манана:

– Знаешь, куку-джан, я всю ночь не спала. Правильно ли мы поступаем с нашей девочкой? Не место ей в монастыре.

– Ты хочешь, чтобы она мне в подоле внука принесла? Связалась с вором.

– Он не вор. Сам это знаешь, по глазам вижу. Ты кулон подсунул или с офицером договорился?

– Ничего я не подсовывал. Вот тебе крест, – Пангиягер решительно перекрестился. – Изумруд висел на шее этого негодяя.

– Странно всё это. Парень пробирается в твой кабинет, ворует кулон, вешает его на шею, а затем идёт к окну нашей девочки. Это же глупо! Она могла увидеть. И почему он не взял всю шкатулку?

– Что ты пристала? Почём я знаю?

– Мой жизненный опыт подсказывает, что мальчишка не виноват. Он стал жертвой какого-то жуткого заговора. Да и зачем ему воровать, если он, как выяснилось, родом из знатной семьи?

– Это ещё надо перепроверить. А ворует – потому что привык. Был я в трущобах, где он живёт – воры, пьяницы, нищеброды.

– Что болтаешь? Я у Христо уже лет десять горшки покупаю. Хорошие горшки. И не дорого. А Биата, жена его, бельё для нас шьёт. Какие же они воры? Ни разу за всё время ни на грош не обманули.