Багровые волны Чёрного моря - стр. 65
– Астера твоего отпустили…
Страдалица только поморщилась в ответ.
Служанка не унималась:
– Оказалось, что он вовсе не горшечник…
Так же шёпотом Эсмина язвительно переспросила:
– А кто? Император?
Лика, не обращая внимания на реакцию молодой хозяйки, тут же выдала всю заученную информацию:
– Нет, не император. Но в его жилах течёт кровь императоров из династии Дукас. Отец его был богатым купцом из Мальвазии, а мать умерла после родов. Папка тоже пропал, когда отправился к своему двоюродному прадедушке митрополиту Московскому.
– Господи, бред какой-то. Ты где этого наслушалась?
– На рынке. Там об этом всяк судачит. Вот, истинным богом клянусь, – она заученно перекрестилась.
– И что с того?
– Ничего, я думала вам интересно.
Эсмина равнодушно отвернулась. А Лика, подождав немного, забрала нетронутую пищу и покинула «комнату плача».
В замочной скважине грустно повернулся ключ. А Эсмина неожиданно для себя повеселела.
Он не врал. Не врал, не врал! Что ты так радуешься? А за что на него злиться? Он никакой не обманщик. К тому же, любит меня. Это кто тебе сказал? Он, сказал. Сказал, когда я закатила скандал в мастерской. Ничего не пойму. Если он благородный рыцарь, почему тогда торгует горшками? Хм, странно. Значит, всё же врал. Он говорил мне, что приплыл из Мальвазии искать отца. А Лейла сказала, что он родился и жил здесь, в Каффе. И что именно он приходил в своих холщовых штанах к моей калитке, чтобы познакомиться. Странно, но, если Астер бедняк, где он взял столь дорогой костюм? И где получил такое прекрасное образование? Загадка. Я всегда считала горшечников глупыми необразованными людьми с натруженными ладонями и забившейся под ногти глиной. Но он не такой. Точно не такой. Он образован, умён, галантен. Он имеет манеры, которые выдают настоящего рыцаря. В конце концов, Теодоро тоже благороден, печать некуда ставить. Но он точно не рыцарь. Он горшечник. Даже хуже. Хотя хуже уже некуда. Что-то я запуталась. И что получается? А получается, что я ни за что ни про что обидела человека, ниспосланного мне судьбой. Ого, куда тебя занесло! Уж не влюбилась ли ты, родная? Нет! Нет! Нет! Это не любовь! Просто мне жалко его. За что жалко? Да, пусть он не врал, что является сыном Саввы, но он всё равно меня сильно обидел. Как? Чем обидел? А кто подсматривал, когда я купалась? Фу, противно вспоминать. И как он посмел изобразить меня обнажённой? Хотел выставить меня на всеобщее обозрение. Даже можно сказать, на всеобщее оборжание. Хотел, чтобы я стояла абсолютно голой перед толпой пускающих слюни мужиков! Бр-р-р, мерзость какая. Этого я ему никогда не прощу! Но надо признать, его статуэтка изящна и грациозна. Такая же, как я, точь-в-точь. Да, талантливый человек – талантлив во всём…
Она долго рассуждала над возникшей коллизией, выискивая всё новые и новые обоснования своей обиды. Но чем больше она размышляла, тем больше все эти претензии начинали казаться ничтожными.
К полуночи она уже утвердилась во мнении, что Астерион чист, как слеза росы. С этими мыслями она постаралась уснуть, но так и не смогла. Мысли продолжали крутиться вокруг Астера. Как результат, к утру Эсмина твёрдо считала, что во всём виновата одна она.
Идиотка, нашла кого слушать! Лейла – прирождённая интриганка. А я наслушалась её и кинулась выяснять отношения. Наговорила, накричала, разгромила мастерскую. Нет, не мастерскую – жизнь. Свою жизнь. Он твердил, что любит меня. А я не слушала. Слушала только своё чёрствое сердце и взбалмошные мозги. Дура! Что делать? Я не могу без него. Он стоял такой несчастный, смотрел прямо в глаза и твердил, что любит меня. Его слова резонируют в голове. Его взгляд выжигает меня изнутри. Его образ разрывает мне сердце. Что ты натворила, несчастная… Несчастная, глупенькая девочка с белыми, словно облака над морем, волосами. Все вокруг в унисон твердят, что это божья рука меня так пометила. Господь хотел сделать меня счастливой. Но что-то не верится. Это метка судьбы… Плохая метка… Не видать мне счастья.