Багровые волны Чёрного моря - стр. 42

Подоспевший напарник спросил:

– Чавось кликал?

– Ничаво, просто стосковалси, – оргузий вновь уселся на лавку, после чего восхищённо повёл головой и громко выдохнул: – Хе! Вот, ведь девки, идрёный корень! Втроём одинёшного поделить не можут! Счастливчик.

Тер-Ованес никак не мог успокоиться, вспоминая вчерашний день:

– Какая наглость! Он мне угрожал! Мне, Пангиягеру, в жилах которого течёт кровь Комниных и Гаврасов. Наглая беспардонная семейка бандитов. Нет, они не дворяне. Не может благородный человек так себя вести.

– Успокойся, братец. Ты так разволновался, что я боюсь, тебя хватит удар.

– Я спокоен! – брызгая слюной, рявкнул в ответ Тер-Ованес.

Сестра похлопала по подлокотнику шикарного венецианского кресла:

– Сядь и успокойся. Благодари бога, что мы не отдали нашу голубку в лапы этого садиста.

– Да, – буркнул брат, показав намерения следовать советам сестры. – Ты абсолютно права, – хозяин дома уже стал присаживаться, как на пороге залы показался садовник: – Чего тебе, Погос?

Старый слуга поклонился и, сжав кулаки на груди, обратился к хозяину:

– Господин, мне надо с вами поговорить по одному важному делу.

– Говори!

– Хм, дело серьёзное, – старик явно намекал на то, что разговор лучше провести тет-а-тет.

Тер-Ованес, думая, что дело касается каких-нибудь покупок инвентаря, в досаде махнул рукой:

– Да говори уже!

– Как скажете, господин. В наш дом по ночам шастает мужчина.

Манана-хатун окаменела и выронила рукоделье. Клубок ниток покатился по полу. Её брат, так и не присев, подпрыгнул, словно ужаленный. Он моментально телепортировался впритык к садовнику и уставился на него:

– Ты чего несёшь?

– Правду говорю, хозяин. Я ещё в пятницу заметил, что на кусте жасмина три ветки сломаны. Но не придал этому значения. Мало ли кто из наших ходит по саду. На следующий день наткнулся на вытоптанный кусочек клумбы. В воскресение ещё одна ветка оказалась сломанной. А сегодня я нашёл следы мужской обуви. Он перелез через забор в дальнем углу, где накануне я всё прополол и полил. На мокрой земле всё видно. Хотите посмотреть?

Тер-Ованес крякнул, прочистив горло:

– У нас ничего не пропало?

– Нет, господин. Я опросил всех слуг. Всё на месте. Следы ведут к спальне Эсмины. Может, у неё что-то пропало?

Это известие заставило хозяина дома задёргаться. Господи, пусть украдут всё! Только не честь ахавни. Он побагровел, напряжённо повёл головой и словно разъярённый носорог решительно ринулся в сад. Старый слуга засеменил следом.

Перед дверью, ведущей из спальни Эсмины в сад, Погос забежал вперёд и указал на вытоптанную землю у окна:

– Вот здесь он долго отирался.

Ованес нервно тряхнул головой и громко стукнул кулаком в дверь дочери:

– Эсмина, выйди.

На крыльце тут же появилась непривыкшая к такому беспардонному стуку испуганная девушка. Увидев взволнованного отца, она подумала, что ему стало плохо.

– Папа? Что случилась? – ахавни всматривалась в лицо родителя, пытаясь выяснить причину его волнений.

– Это я тебя хотел спросить, – не сдержавшись, прорычал он в ответ. – Кто к тебе шастает по ночам?

Она попятилась назад, упёршись в косяк. Затрясла головой:

– Никто.

– «Никто»?! – глаза отца налились бешенством. – Вчера после этого дурацкого сватовства я запретил тебе выходить из дома! Запретил!!! Запретил не потому, что я бездушный тиран. Не из-за прихоти запретил! Запретил, потому что Гуаско способны на всё. Но ты непослушная дочь. Мои слова для тебя ничто. Куда ты вчера бегала? К кому?