Багровые волны Чёрного моря - стр. 3

Внизу беглеца поджидал братишка.

– Молодец, Султанчик, сразу нашёл! – Коста похвалил собаку, потеребив за загривок, после чего обратился к Астеру: – Меня папка послал.

Когда они вернулись домой, отец, словно кит, фырча и брызгаясь, умывался во дворе. В конце процедуры он попросту погрузил в кадку всю голову. Разогнувшись, резко крутанул мокрой шевелюрой и рыкнул от удовольствия:

– Бр-р-р! Хорошо.

Дверь хлопнула и из дома с корзиной грязного белья вышла мать. Она была предельно сосредоточена. Увидев Астериона, устало проворчала:

– А тебя, где черти носят? С этого что ли пример берёшь? – уничижающий взгляд скользнул в сторону мужа. – Завтрак давно остыл.

Сказала, гордо осанилась и ушла.

Отец крикнул вслед:

– Биата, хватит всем настроение портить!

Женщина не отреагировала.

– Ничего, отойдёт, – отец тут же переключился на «блудного» сына, облобызав его счастливой улыбкой: – Всё будет хорошо. Теперь мы заживём по-новому. Массарии заказали 100 больших кувшинов по 5 аспров1 каждый. Э-э-эх! – отцовская рука активно взъерошила кудри Астериона. – Шуруй завтракать! Братья уже пошли глину месить.

Пять аспров – хорошая цена за кувшин. А пятьсот за сто кувшинов – мечта любого гончара.

Накануне главного летнего торжества Каффа преобразилась. Всё было выскоблено, отмыто, прибрано. Мощёные улицы засияли первозданным блеском ловко подогнанных друг к другу каменных плит. На крепостных башнях затрепыхались праздничные знамёна. Вычищенные фонтаны заискрились переливами родниковой воды. Часы на башне Криско, неизменно вызывающие гордость у каффинцев, украсились полотнищами в цветах генуэзского флага. Всё было готово к празднованию Рождества Иоанна Предтечи.

На широкой террасе четвёртого этажа помпезного консульского дворца обедали: сам консул – Антониотто да Кабелла, его правая рука Оберто Скварчиафико и Андреотто ди Гуаско, крупнейший землевладелец Газарии2. Да Кабелла к этому времени провёл на посту консула всего лишь два месяца. Но, в принципе, такой малый срок ничего не значил. Несведущих в делах черноморских колоний на эту должность не назначали. По установившейся традиции консулами становились хорошо зарекомендовавшие себя управленцы из обоймы местных нобилей3. Ни у кого из них не было никакого вводного периода. И срок консульского правления в один год не казался урезанным. Все они впитывали колониальный порядок вещей с молоком матери. Впрочем, Антониотто да Кабелла представлял собой явное исключение из этих традиций. Он был первым консулом неместного разлива. Каким образом обычный генуэзский купец, торгующий в метрополии тканями, получил должность консула, навсегда осталось тайной за семью печатями. Но дело не в этом. Антониотто кроме всего прочего оказался безынициативным и недалёким человеком. Человеком, достойным разве что сочувствия. Пришлому консулу для завоевания доверия местной элиты следовало сразу проявить себя в качестве умного и волевого руководителя. Но новый консул за два месяца даже не удосужился разобраться в хитросплетениях сложных взаимоотношений: Крымского ханства и генуэзских колоний; генуэзцев, греков и армян; княжества Феодоро и Газарии. Он не мог понять, какая власть у татар принадлежит хану, а какая карачи-беку