Багровые волны Чёрного моря - стр. 25
Странно, но к своим семнадцати годам юноша не мог похвастаться победами на амурном фронте. Друзья за это над ним постоянно подтрунивали. Некоторые гордо предлагали стать учителями. Фу! Астерион ненавидел парней за их скабрезный цинизм. Возможно, что это неприятие их пошлых рассказов о победах над известными ему девушками как раз и сыграло свою роль. Он стал избегать амурных тем и не рассматривал соседских девчонок в качестве объекта лирических воздыханий. А тех, в свою очередь, сам Астер притягивал. И даже очень. Красивый парень, ладный. Чего уж там…
Поэтому для него самого обрушившиеся на него чувства стали полной неожиданностью. Как снег, посреди жаркого лета. Как омут на мелководье. Как пропасть для разогнавшегося всадника.
Астер летел в пропасть. Летел безвозвратно, в полную тьму, где не было видно даже намёка на что-то светлое. Из такого полёта не вернуться назад. Назад к тому состоянию, когда ты ещё не увидел впервые её. Богиню, Афродиту, Эсмину… Уже невозможно. Никак. Совсем никак.
Ещё тогда, когда синяки после побоев не сошли, бледный вид парня не остался без внимания матери:
– Что-то ты в последнее время выглядишь не так, как всегда. Где-то пропадаешь. Отец тебя ругает. Уж не влюбился ли?
Астер промолчал. Мать потрепала за вихры, но не стала докучать вопросами.
Прошла неделя. Она вновь:
– Что-то ты в последнее время совсем исхудал. Лицо бледное. Глаза красные. Никуда не ходишь. Отец тебя хвалит – много работаешь. Уж не влюбился ли?
В третий раз мать, бросив стирку, вытерла руки о подол и ухватила ускользавшего сына за рукав:
– Ну-ка, посмотри на меня! – Биата внимательно изучила лицо Астера и улыбнулась: – О, что я говорила?! Всё прошло. Даже следов не осталось. Ух, какой ты у меня красавец! – она сжала щёки сына, сомкнув его губы смешной трубочкой – Вылитый Исус Христос в молодости.
– Мам, Христа молодым и распяли.
– Пусть так. Но не в таком возрасте, как у тебя. Шестнадцать лет. Всё ещё впереди.
– Дед Влас, говорил, что я ему Аполлона напоминаю.
– Твой дед тот ещё сказочник. Нашёл, кого слушать. Забудь. И не упоминай больше при мне всех этих дурацких языческих божков.
Сын даже обиделся. Зачем она так о покойнике?
– Ладно, не отворачивайся, – она примирительно похлопала Астера по плечу. – Дед твой был хорошим человеком. Умным, добрым, но с прибабахом. Всегда боялась, что все эти его мифы до добра не доведут. И ты помалкивай. Никому их не рассказывай. У нас один бог – Исус.
– Мам, Исус сын божий.
– Всё, я сказала! Слушай мать, а не учи. Знаю, что говорю. Я сорок пять лет книгу жизни читаю. А ты только первые страницы осилил.
Она вздохнула, стряхнула с себя строгость и неожиданно ласково спросила:
– Кто она?
Сын понял, о чём его спрашивают. Он хотел увильнуть, но не смог соврать матери. С трудом вымолвил:
– Девушка…
– Я понимаю, что не дедушка.
– Эсмина. Так её зовут.
– О господи! Что за имя?
– Она дочь Пангиягера.
Мать опустила руки:
– Этого ещё не хватало. Забудь.
Она с неподдельным восторгом прошлась взглядом по его лицу. Красавец, всё при нём! Правильный нос, большие глаза, по-детски припухшие губы. Волевой подбородок. Да и статью вышел. Ой, девки ещё поплачут. Ой, поплачут…
– Да не рассказывай никому о ней. А то отец узнает, всыпет, мало не покажется.
– Ну и пусть, – потупил упрямый взгляд Астер.