Бабушка - стр. 18
– Да как же так вышло? Поведайте! – раздалось со всех сторон. Дети на печи притихли, а потом спустились вниз и тоже начали уговаривать бабушку рассказать о ее знакомстве с императором.
– Но пани мама и пан отец это уже слышали, – принялась отнекиваться бабушка.
– Хорошую историю можно не то что дважды, а и много раз послушать, – отозвалась пани мама. – Рассказывайте, очень вас прошу!
– Ну хорошо, расскажу, только вы, дети, сидите смирно и не перебивайте.
Дети тотчас расселись вокруг старушки и замерли.
– Когда строили Новый Плес (Йозефов)[24], я была еще подростком. Сама-то я родом из Олешнице; знаете, где это?
– Знаем. За Добрушкой[25], в горах, на силезской границе. Верно? – отозвался старший работник.
– Верно. Так вот. Рядом с нами жила в маленьком домишке вдова Новотная. Она зарабатывала тем, что ткала шерстяные одеяла; как наберется у нее несколько штук готовых, так она их в Яромерж или в Плес несет – на продажу. Моя покойница-мать очень ее привечала, а мы, дети, забегали к ней по нескольку раз на дню. Мой батюшка был крестным ее сынишки. Когда я уже стала к работе пригодна, она мне сказала: «Садись к станку и учись, лишним в жизни не будет. Чему в молодости обучишься, то в зрелости пригодится». Я до работы всегда жадная была, так что отлынивать не стала и скоро так ткацкое ремесло освоила, что и подменить ее при случае могла. В то время император Иосиф часто бывал в Новом Плесе; разговоров о нем ходило множество, и те, кто его встречал, носы потом невесть как задирали.
Однажды Новотная собралась со своим товаром в город, и я упросила родителей отпустить меня с ней – хочу, мол, на Плес посмотреть. Матушка видела, что у вдовы много одеял набралось, тяжело ей будет, и потому сказала: «Ступай, поможешь куме». И назавтра мы с ней по холодку двинулись в путь и к полудню добрались до лугов напротив Плеса. В одном месте там бревна были навалены, вот мы на них и уселись башмаки надеть. Только Новотная проговорила: «Ну и куда ж мне, бедной вдове, эти свои одеяла нести?» – как я увидела, что со стороны Плеса к нам шагает незнакомый господин. В руке у него было что-то наподобие флейты; время от времени он подносил ее к лицу и принимался поворачиваться в разные стороны.
«Глядите-ка, тетушка, – говорю я Новотной, – это же, никак, музыкант? Дует во флейту, а сам вертится».
«Ну ты и дурочка, – отвечает вдова. – Вовсе это не музыкант, а господин, который за стройкой присматривает. Я его тут часто вижу. У него в трубке есть стеклышко, и он через него вдаль смотрит. Тогда ему все вокруг видно – и кто что делает, и кто куда идет».
«Ах тетушка, значит, он видел, как мы обуваемся?» – спросила я.
«И что с того? Мы же ничего дурного не делали», – рассмеялась Новотная.
Пока мы этак-то с ней болтали, господин подошел совсем близко. На нем был серый камзол и маленькая треугольная шляпа, а из-под нее свисала косичка с бантиком. Писаный красавец, да притом совсем еще молодой!
«Куда идете? Что несете?» – спрашивает. И стоит рядом с нами. Ну, тетушка ему ответила, что идем мы в Плес, а несем товар на продажу.
«И что же это за товар?»
«Шерстяные одеяла, сударь, чтобы в холода укрываться; может, и вам какое приглянется».
И Новотная проворно развязала узел и разложила одеяло прямо на бревнах. Хорошая она была женщина, степенная такая, но, когда дело торговли касалось, болтала без умолку, прямо не унять.