Бабка поневоле - стр. 6

Кладете в лифчик – вуаля!»

Я расхохоталась. С этим внутренним сарказмом можно было идти в разведку.

Добавив к своему наряду элегантное бежевое пальто и найдя на антресолях потрёпанную, но стильную фетровую шляпку, я почувствовала себя почти что красоткой.

– Последний штрих! – провозгласила я и накинула на шею длинный шелковый шарф с цветочным принтом. Он мгновенно добавил образу лёгкости и элегантности.

Я подошла к зеркалу в прихожей. Отражение было… странным. Не я, но уже и не та унылая старушка, что вернулась из больницы. Почти красотка. Почти.

Михаловна была со мной согласна:

«К таким изысканным ботинкам,

К такому стильному пальто,

Сегодня вы лицо надели

Не то»

– Н-да, не хватает совсем чуть-чуть жизни на лице, – подумала я. – Михаловна, не возражаешь?

«Только без этого своего современного боевого раскраса, – предупредил голос. – А то будешь похожа на клоуна».

– Обещаю, только лёгкий тон, чтобы не пугать народ нашей бледностью, – пообещала я.

Достав с полки в ванной скромную косметичку Михаловны (тоналка «Балет», помада, карандаш для бровей и какая-то советская тушь), я принялась за работу. Легкий тональный крем, чтобы скрыть самые яркие пятна возраста, чуть-чуть румян на морщинистых щёки, капелька теней пастельного оттенка на веки. Пара аккуратных взмахов тушью – и взгляд посвежел, стал более осознанным. И в завершение – лёгкий, почти прозрачный слой розовой помады.

Я снова посмотрела в зеркало. Да, это было лицо пожилой женщины. Но оно светилось изнутри. Глаза блестели. Это было лицо человека, который не сдаётся.

– Ну что, Михаловна? – спросила я, поворачивая голову. – Можно и женихов искать?

«Можно, – после паузы согласился голос, и в нём послышалась тёплая нота. – Только чтоб с пенсией побольше, чем у меня. А то на одних макаронах вдвоем не протянем».

В приподнятом настроении, с сумкой-тележкой (гениальное изобретение, как я теперь понимаю!), я вышла на улицу. Воздух пах влажной землёй и надеждой. Птицы орали так, будто у них была пьяная тусовка. И я их понимала.

Дойдя до поликлиники, я ощутила знакомый по больнице мандраж. Очередь, бланки, вечно занятый терапевт. Но сегодня я была готова к бою. Я была не просто Зоей Михайловной, я была Зоей-с-марафетом.

Именно с этой мыслью я решилась на главное. Свернула в сторону стационара. Сердце заколотилось где-то в районе горла. Я знала, что там, в соседнем крыле, лежала Я. Та, настоящая.

Я шла по длинному коридору, и с каждым шагом ноги становились тяжелее. Что я увижу? Свое бледное, безжизненное лицо? Аппараты?

Наконец, я нашла нужную палату. Дверь была приоткрыта. Сделав глубокий вдох, я заглянула внутрь.

«Я» лежала на кровати у окна. Мои длинные каштановые волосы были аккуратно заплетены в косу. Ресницы лежали на бледных щеках тёмными полумесяцами. Выглядела я удивительно спокойно, как спящая принцесса. Рядом тихо пикал монитор, показывая волнистую зелёную линию.

И тут моё дыхание перехватило. Рядом с кроватью, склонившись, сидел Макс. Он держал мою – её – руку и что-то тихо, очень тихо напевал. Нашу песню из того глупого сериала.

В горле встал ком. Слёзы, горячие и предательские, подступили к глазам. Я хотела крикнуть, броситься к нему, почувствовать его запах…

Но вместо этого я лишь прошептала: «Всё будет хорошо…»