Баавгай Чоно. Медведь с волчьим сердцем - стр. 4

С ними ехал толмач и трое нукеров Берке. Воины должны сопроводить богатых гостей до Укека, вниз по течению Итиля.

Мишка за эти годы ни разу не покидал Булгара. Сначала не имел возможности, будучи рабом Боржигдая, хотя очень хотелось выбраться и убежать на север, к своим. А потом, когда уже стал свободным, желание уйти исчезло. Не стремился вернуться на родину, и даже выходить за охраняемые воинами окраины города не желал, разве что за водой до берега Итиля доходил. Да и куда там идти – степь сплошная. Рыскать по степям – это для кочевников, а он парень городской, в Переяславле жил в черте города, и здесь так же.

Шли берегом Итиля, лишь изредка, когда река, петляя, уходила в сторону, продолжали путь в стороне от большой воды, чтобы сократить путь. Ехали не торопясь, чтобы не загнать коней, но и не медлили.

Венецианцы были почти без товара. Берке выкупил все драгоценности, все заморские ткани. Теперь рассчитывали совершить покупки в Укеке и далее пересечь реку и пойти на восток.

Раньше Мишка никогда и не слышал этих названий – Укек, Сарай – были лишь смешными и трудно произносимыми звуками, но с тех пор как стал Баавгаем, то в речи покупателей не раз слыхивал эти новые слова, и привык. А некогда родные, уже подзабытые имена русских городов здесь произносили редко. Разве что кто-то из воинов, когда делился воспоминаниями об участии в набеге на Рязань или в разорении Ростова. Или пленные, рассказывающие, откуда родом.

Была весна, вся степь пылала кровавыми маками до края земли. Скоро выгорят на жарком солнце, но сейчас огненный цветок лишь набрал силу. В груди Баавгая кольнуло – каждую весну видел маковые поля, там, на родине, эти цветы росли почти везде. Тогда не обращал внимания – ну растут и растут, а сейчас цветы неожиданно проникли в сердце.

Мишка помрачнел и ехал дальше, понурив голову.

– Что приуныл, Медведь? – спросил Николо.

– Эти цветы, они напомнили мне мой дом.

– В Согдадии, где мы были, когда византийцы захватили Константинополь, тоже такие цветы, очень много.

Маттео, который ещё не выучил языка, подозвал толмача, желая вступить в разговор.

– В родной Венеции никаких цветов почти не растёт, один только мох, – сказал он.

– Это почему же? – удивился Мишка.

– Наш город находится на островах, изрезанных каналами. На лошади там, мой друг, не проедешь, всюду мы перемещались на лодках. Вместо улиц – реки.

– Чудно.

Разговор с Маттео через толмача шёл медленно, пока тот переводил, Мишка уже обдумывал новые слова.

– Нам тоже чудно видеть огромные пространства без капли воды до самого края земли, – сказал Маттео. – Но ради этого мы и путешествуем, чтобы посмотреть мир.

– Вы же купцы, вам главное – продать товар.

– Купцы. И весьма успешные. Но не это главное. Мы видим мир, мы встречаемся с великими людьми.

– А давно вы были на родине?

– Давно, – отозвался Николо. – Если бы у меня родился сын после моего отъезда из Венеции, то ему уже исполнилось бы восемь лет.

***

Первую ночь провели на берегу Итиля. Нукеры, спешившись, занялись поиском топлива. Здесь, в жаркой степи не росли деревья, но вдоль берега было много дерезняка – невысоких кустов колючего тёрна, таволги и сухой травы, которая удобна для розжига – правда, горит очень быстро.

Вскоре нукеры нарубили несколько больших охапок тёрна, натаскали сухих веток и разожгли костёр.