Айви. Возрожденная из пепла - стр. 25

Когда я поворачиваюсь к Айви, чтобы сказать что-то о каньоне, мое сердце замирает в груди, а адреналин мгновенно ударяет в кровь. Она стоит на самом краю утеса. Здесь нет ни ограждений, ни стен, ни перил, которые могли бы удержать от падения. Или от прыжка. Она буквально в нескольких дюймах от пропасти. Одно неверное движение, один неудачный шаг, один резкий порыв ветра – и она рухнет на сотни футов вниз, в каньон.

Я осторожно подаюсь вперед и обхватываю ее за талию, прекрасно понимая, что одно неверное движение с моей стороны тоже может стать причиной ее падения. Быстро оттаскиваю ее назад, и мы оба падаем на землю.

Она смотрит мне в глаза, но она не смотрит на меня, а будто бы сквозь меня. И тут ее рука тянется к моему члену, прямо через походные шорты. Я более чем удивлен и озадачен после того, что только что произошло, но уже не могу остановиться. Что бы ни произошло, я знаю одно – я хочу ее.

Я быстро оглядываюсь, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Но Айви, кажется, это совсем не волнует. Она просто смотрит на меня пустым взглядом, высвобождая мой эрегированный член из шорт. Сразу же усаживается на меня сверху, и, не тратя времени на церемонии, отодвигает свои шорты и белье в сторону и принимает меня внутрь себя.

Очень скоро мы оба начинаем дышать тяжело. Может быть, дело в запретной остроте. Или в чистом отчаянии, отраженном в ее глазах. Или в том, что я хочу ее сильнее, чем любую до этого. Но что бы ни было причиной, мы оба быстро достигаем кульминации.

Она обессиленно падает на меня, дрожа. Я не могу понять, дрожит она от оргазма или от рыданий. Но я не спрашиваю, потому что, пусть я и не знаю ее так хорошо, я чувствую всем нутром, что ей это было нужно. Ей был нужен этот спонтанный, но страстный порыв. И мне даже кажется, именно это и удержало ее от того, чтобы спрыгнуть с утеса.

Да, конечно, секс с Айви, каким бы он ни был, потрясающий. Но, ощущая, как она дрожит, лежа на мне, я начинаю думать, что ей это было нужно больше, чем она бы того хотела.

Она глубоко вздыхает, встает на колени и поправляет свои шорты. Я протягиваю ей маленькое полотенце из своего рюкзака. Она аккуратно приводит себя в порядок. Потом снова заглядывает в глубину каньона.

– Я знаю, что делаю, Басс. Меня не нужно спасать. Я сама должна помочь себе, понимаешь?

Не уверен, что понимаю истинный смысл ее слов. Я даже не могу решить, что ей нужно больше – адреналин или смерть.

Сегодня утром, когда мы занимались серфингом, она слишком близко подошла к скалам, даже после того, как я объяснил, как их обходить. А когда я поймал волну без нее, Айви уплыла еще дальше, за точку разлома волн, где просто сидела на доске и смотрела в бескрайний океан.

– Смотри, вертолет! – говорю я, когда еще один пролетает через каньон. – Два дня назад там были мы. Мы смотрели вниз и видели людей, которые казались крошечными, как муравьи. А теперь мы те муравьи, которые смотрят на них. Мы были по обе стороны, и это удивительно, насколько они разные. Здесь, внизу, мы чувствуем себя маленькими, незначительными, почти невидимыми. Но там, наверху, мы чувствовали себя так, будто весь мир у наших ног. Разве не странно, как по-разному одни и те же вещи могут выглядеть с разных точек зрения?

Она кивает. Кажется, она понимает, что я пытаюсь сказать. Но это не означает, что она поменяет отношение к случившемуся с ней. После ее реакции на цветок и того, что было на утесе, я абсолютно уверен – то, что с ней произошло, перевернуло ее жизнь. Она потеряла кого-то, кого очень любила, в этом я не сомневаюсь. За последние десять месяцев я видел много потерь. В моей работе я постоянно сталкиваюсь с тем, что люди получают травмы. Умирают. Теряют близких. У Айви точно такой же взгляд, как у них. И это разрывает мне сердце.