Айви. Возрожденная из пепла - стр. 26

– Теперь я понимаю, почему это называют Большим каньоном Тихого океана, – говорит она, поднимаясь. Но теперь она держится на безопасном расстоянии от края.

– Потрясающе, да? Мне сказали, что, если я окажусь на Кауаи, я обязательно должен пройти этот маршрут по каньону Ваймеа.

Она кажется грустной, когда смотрит вниз.

– Да, мне тоже так сказали.

Беру ее за руку, благодарный, что она не отдергивает ее.

– Пойдем. Нужно вернуться, пока не стемнело, – говорю я ей.

Вчерашний день выбил меня из колеи и физически, и эмоционально.

Кажется, Басс понял это. Он проводил меня домой после ужина, поцеловал у двери и не стал напрашиваться зайти. На самом деле я хотела бы, чтобы он остался. Мне нужно было заглушить боль, но умолять я не собиралась. Я уже и так подпустила его слишком близко. Ближе, чем сама хотела бы того.

Он наверняка думает, что сможет изменить мое решение о том, что будет, когда мы вернемся в Нью-Йорк. Он еще не знает, что ему не понравится та Айви. Та, которая не встает с постели. Та, которая не летает на вертолетах и не ходит по каньонам.

Вчера я плакала до самой ночи, а потом приняла снотворное: когда я пью таблетки, мне не снятся сны. А после такого дня мне совсем не хотелось видеть сны.

Басс не знает, но все, что мы делали вчера, – то, что я и должна была сделать. То, что я пообещала. То, что разрывало меня изнутри.

– Я стараюсь. Думаю, мне понадобилось время, чтобы собраться, но я делаю все, что мы запланировали. Тут все именно так красиво, как мы представляли. Водопады, океан, каньон. Я знаю, я обещала наслаждаться этим. И иногда мне это удается. Но как только я начинаю слишком радоваться, то чувствую вину. Думаешь, это безумие? Думаешь, я схожу с ума, чувствуя вину за то, что вообще могу радоваться?

Образ Басса всплывает в моей голове, и я тяжело вздыхаю:

– Я знаю, он думает, что может сделать меня счастливой. Может, это так. На минуту. Или даже на час. Но потом, когда я вспоминаю…

Я замираю, осознавая, что только что сказала, и по щеке скатывается слеза:

– Ох, малыш. Я не забываю тебя. Никогда не смогла бы. Даже через миллион лет. Но иногда бывают моменты. Мимолетные моменты, когда мне кажется, что я могу почувствовать себя нормальной. И именно эти моменты заставляют меня ненавидеть себя. Потому что тебя нет рядом. Прости. Я знаю, ты не хотела бы, чтобы я так себя чувствовала. Но я стараюсь. Клянусь, мамочка старается.

Провожу пальцем по контуру ее улыбки. Ее глаза цвета темного шоколада искрятся смехом. Я не могу понять, как она могла быть такой счастливой и беззаботной, несмотря на все, что с ней происходило. Она была намного сильнее меня. Сильнее, чем я когда-либо могла бы быть.

Я прижимаю фотографию к себе и гляжу в окно, вспоминая тот день, когда мы решили сюда приехать.

– Крути, мама, – говорит Далия, мой маленький георгин. – И куда я пальцем покажу, туда мы поедем.

– Окей. – Я раскручиваю глобус.

– Обещаешь? – серьезно спрашивает она, наблюдая за тем, как он кружится.

Я провожу рукой по ее волосам.

– Обещаю, малыш.

Когда глобус останавливается и ее палец указывает на точку, она визжит от радости.

– Гавайи! – восклицает она.

– Дай посмотреть! – Я щурюсь, чтобы разглядеть остров. – Это Кауаи.

Далия протягивает мне айпад. Я улыбаюсь: я знаю, что делать дальше. Я гуглю Кауаи и показываю ей картинки, потом она читает, а я помогаю с длинными словами.