Айседора Дункан. «Танцующая босоножка» - стр. 21
– Фуллер скорее акробатка, чем танцовщица!
– Я только что похвалил вас за способность смотреть правде в глаза… Подумайте над моими словами – не стоит уповать на салоны, это ненадолго. Хотите танцевать почти всю жизнь – ищите место на сцене. И не в Англии, есть много других мест. Здесь вы всегда останетесь комедианткой.
Только когда собеседник откланялся и ушел, Айседора вдруг сообразила, что не помнит, как тот представился!
– Раймонд, кто это был?!
– Какой-то русский граф. Ты разговаривала, не спросив имени? Что он такого сказал, что ты вся дрожишь?
– Правду…
– Какую, Дульси?
– Что мы продержимся лишь до конца сезона. – Айседора слабо улыбнулась показывавшей на нее очередному гостю хозяйке салона.
– А потом?
– В следующем сезоне они найдут другую игрушку.
Домой добирались привычно пешком. Сплошной туман окутывал со всех сторон, словно закрывая путь не только к их студии, но и вообще в будущее. Этот туман казался зловещим предзнаменованием и не позволял чувствовать себя уверенно. Настроение, столь хорошее несколько часов назад, совершенно испортилось. Семейство Дункан никогда не страшилось бедности или каких-то трудностей, но в тот вечер, вернее, уже раннее утро, им было сиротливо и безнадежно.
– Я поеду в Париж! Мы завоюем его и всю Европу, а потом весь мир! И эти снобы англичане пожалеют, что…
Он не договорил, просто не зная, о чем должны будут пожалеть английские зазнайки.
Заявление Раймонда показалось трем женщинам нелогичным.
– Что ты будешь там делать?
– Заработаю денег и вызову вас к себе.
Оставалось лишь вздохнуть…
Но первой уехала Элизабет. Мать одной из ее учениц звала девушку в Нью-Йорк, предлагая возобновить занятия в школе, обещала снять подходящее помещение и даже прислала чек для оплаты обратного путешествия.
Элизабет смотрела на родных умоляющими глазами, было понятно, что она очень хочет вернуться в свою школу.
– Я поеду… А когда заработаю немного денег, то смогу прислать вам. А потом вы разбогатеете и прославитесь, и я к вам вернусь!
Пришлось с грустью согласиться.
Секретарь для Айседоры нашелся довольно легко в Ницце, им стал нуждающийся русский Петр Моргани. Сколько таких образованных русских с прекрасной родословной нуждались в те годы! Называл он себя на английский лад Паттерсоном, по-русски говорил с сильнейшим акцентом, но Дункан не требовалось хорошее знание русского, она диктовала на английском. Могла бы на немецком или французском, но секретарь предпочел английский.
Это даже хорошо, что секретарь молодой человек, а не милая дама неопределенного возраста. Это меня дисциплинирует, – решила Айседора.
Первое испытание Петр прошел, он записывал быстро и переписывал после расшифровки понятно, что немаловажно для секретаря.
Русский граф в своем мрачном предсказании не ошибся. Семья Дункан продержалась еще сезон, перебиваясь с хлеба на воду, хотя предложений выступить вечером в очередном салоне было достаточно. Беда в том, что приглашавшие дамы не всегда задумывались о том, что танцовщице и ее родным нужно на что-то жить. Им и в голову не приходило, что очаровательная босоножка голодна и спит на полу, потому что на мебель нет средств.
Но платить никто не собирался, а семье Дункан было катастрофически нечем. Они мерзли и голодали в своей студии, надеясь только на помощь Элизабет.