Айбала. История повитухи - стр. 12
Одной рукой Шуше ухватила малыша за ножку, а другой, остававшейся снаружи, пыталась нащупать головку, чтобы задать ей верное направление. Проблем добавляла Фазилат, которая не хотела лежать спокойно. Она извивалась так, что Шуше уже несколько раз теряла с таким трудом нащупанную головку.
Терпение Шуше иссякло как раз в тот момент, когда вернулась Айбала.
– Где тебя носит? – не поворачивая головы, раздраженно бросила она дочери. – Иди сюда.
Айбала подошла к нарам.
– Смотри, я держу ребенка за одну ножку, а надо, чтобы он обеими ножками сюда вошел. Но голова у него не вот тут, – Шуше указала на диафрагму Фазилат, – а вот тут, – она ткнула в область печени, где Айбала и сама заметила бугорок, туго натянувший влажную от пота кожу Фазилат.
– Надо, чтобы ребенок лег вертикально? – догадалась она.
– Да. Нащупай головку и направляй вот сюда, только осторожно, не дави. Повернем ребенка одновременно, когда схватка закончится. Слышишь, Фазилат? – громко сказала Шуше, пытаясь перекричать роженицу. – Скажи, когда схватка пройдет. Только сразу скажи, успеть надо, поняла?
– Ох, Шуше Наврузовна, да оно уже не кончается!
– Ну-ну, поспорь со мной еще! Если на схватке ребенка повернем, плохо будет и тебе, и ему.
Айбала положила ладони на туго натянутый живот Фазилат, стараясь не смотреть на ее искаженное болью лицо и не обращать внимания на тяжелый запах пота, крови и страха.
Обычно перед началом потуг живот опускался книзу, вместе с вошедшей в родовые пути головкой; облегчая роженицам боль на этой стадии, Айбала всегда чувствовала под ладонями движение плода, но сейчас ее пугала странная неподвижность внутри Фазилат, хотя по всем признакам ребенок уже должен был появиться. Внезапно Фазилат дернулась, раздираемая очередной схваткой, и Айбалу словно отбросила от нар невидимая сила. Она недоуменно посмотрела на роженицу и шагнула обратно, но в этот момент открылась дверь и вошла Сабира.
– Наконец-то! – с чувством сказала Шуше. – Держи ее уже, да?
Сабира, встав в изголовье, попыталась поймать руки Фазилат и прижать их к нарам, но та, обезумев от боли и страха, металась и отбивалась от свекрови.
– Не буду больше у нее роды принимать, так сыну и скажи, чтобы крепко на потом подумал, поняла? – всерьез рассердилась Шуше, решив, видно, высказать подруге за недавнюю, хотя и не по ее вине допущенную промашку с Цевеханом. – А если он опять ту же глупость совершит, так ищите другую повитуху, вот хоть в район за ней посылайте, а я сюда больше не приду.
– Фазилат, дай Шуше свое дело делать! – увещевала Самира, пытаясь удержать бившуюся в агонии невестку.
Айбала, не обращая внимания на происходящее, снова положила ладони на живот Фазилат и прижала их покрепче. Живот был горячим, и Айбала словно вбирала в себя этот жар, вытягивая боль, раздиравшую Фазилат изнутри.
Шуше кричала Сабире, чтобы держала эту дуреху, Айбале – чтобы вместо этих глупостей она нашла наконец головку, а роженице грозила всеми карами небесными, но ни одна из них ее не слышала. Комната полнилась какофонией звуков: Сабира увещевала, Шуше ругалась, Фазилат кричала.
Внезапно Айбала почувствовала перемену в Фазилат. Ее живот стал не таким напряженным, а крики – не такими громкими. Она перестала метаться и, мелко дрожа, вытянулась на нарах. Ее бледное, потное лицо в обрамлении влажных волос казалось застывшей маской.