Авантюристы. Книга 7 - стр. 15

Узнавший о прорыве немецких линий, командующий фронтом только что днем утопивший танки в болоте и снявший с командования армии генерала Селезнева, сунулся сюда со своим замом Богдановым, чтобы лично возглавить удачную операцию. Дивизия вышла вполне успешно, но ее всю нужно было отправлять в медсанбат и командующий психовал по этому поводу. Погнать людей на позиции, раненых и голодных, даже он не посмел и приказав своему заму готовиться к очередному прорыву, укатил в Ельню, где освободившая городок 19-я дивизия вполне могла стать тем самым стратегическим резервом, который был ему так необходим здесь в 43-ей армии. Прибыв в городок и узнав на КП 19-ой, что буквально пару часов назад целый полк этой дивизии попал под огонь собственной артиллерии и понес ощутимые потери в живой силе, Жуков снял с должности комдива с начальником штаба, понизил в должностях оставшихся в живых командиров 315-го и 32-го полков и даже хотел отдать под арест обоих, но потом передумал, так как офицеров не хватало, а сидеть под арестом «ЭТИ», во время боя, просто не имели право. Остаткам дивизии, под командованием очередного назначенного комдива-майора он приказал выдвигаться скрытно на южный фланг и поступить под командование Богданова.

Четвертое сентября ушло на передислокацию и пятого утром в 7.00 43-я опять пошла на прорыв, устилая трупами красноармейцев смоленскую землю. Хватило остатков 19-ой, 109-ой и 211-ой дивизий на две атаки. В ночь на пятое Жуков отстранил Богданова от командования армией и поставил нового генерала – Собенникова.П.П.

Петр Петрович Собенников, получив под начало потрепанную армию, приказал атаки прекратить и потребовал у командующего фронтом пополнения и боеприпасы. Жуков, не привыкший к ультиматумам, вынужден был, скрежеща зубами, дать пару дней армии на доукомплектовку боеприпасами и живой силой. Чехарда, которую он устроил с кадрами, надоела не только ему самому, но уже вызывала раздражение и в Ставке. Он уже собрался отправиться в Москву с докладом и какие либо операции вообще-то считал сейчас бессмысленными, но специально задержался на день, чтобы позлорадствовать над вновь испеченным командующим и своими глазами увидеть его позор. Каково же было его удивление, когда этот выскочка, нарушая все мыслимые положения боевых уставов, начал атаку не в 7.00, как все нормальные люди вместо завтрака, а ночью в четыре часа и вышвырнул немцев из их окопов за Стряну, пройдя за два часа все те же пресловутые 12-ть километров. Для немцев это стало шоком и они вынуждены были ослабить северный фланг и отступить там еще на шесть километров, выравнивая линию фронта и перебрасывая освободившиеся дивизии против прорвавшейся 43-ей. В результате тяжелых боев 8-го и 9-го сентября им удалось выдавить обнаглевшую 43-ю армию обратно к Десне и закрепиться на прежних позициях. Жуков довольно ухмылялся, слушая доклады с северного выступа, где пока наступило затишье. Что-то победное просматривалось во всей этой свистопляске вокруг городка и ему уже было что доложить.– «Трудно, с кровью, героически, но выбили немецко-фашистских поработителей с советской земли»,– поэтому появившийся в штабе фронта, заляпанный с ног до головы грязью, генерал-лейтенант Собенников Петр Петрович, высказавший ему все что он про него думает, не выбирая выражений, привел Жукова в ярость. Орали они друг на друга, как два ямщика и чуть не дошло до мордобоя, оттащили Собенникова, который рвался к Жукову и самое ласковое слово было «шкура», из всех что он произнес, к нему обращаясь.