Авантюристы. Книга 7 - стр. 14
Когда генерал-лейтенанту, разбитой в Гражданскую войну большевиками Белой Армии, Деникину Антону Ивановичу гитлеровцы предложили сотрудничать с ними, он отказался и призывал к этому же всю эмиграцию. А когда ему привели в пример Власова, как борца с большевизмом и сталинизмом, то он ответил,– "В отличие от него, я им не служил"!!! Деникин понял и увидел разницу между Родиной и Государством. И когда от Государства зависит спасение Родины, тогда предавать Государство нельзя, кто бы не управлял им в это время. Этой разницы не хотели видеть и не понимали тухачевские, жуковы, власовы, хрущевы и многие к сожалению еще. Это черный список и когда звучат имена из него, то шапку снимать рука не поднимается. Хочется плюнуть.
Первого, второго и третьего сентября немцы подтягивали к окруженной дивизии 109-ой свои последние резервы, а бойцы этой дивизии без продовольствия, без боеприпасов, без поддержки с воздуха, зарылись в болотистую землю и гибли сотнями под обстрелом немецкой артиллерии и от авиационных налетов. Командующий фронтом разрешил выходить из окружения и полученный от него приказ был передан всем оставшимся подразделениям. Решено было ночью, с третьего на четвертое пробиться через пехотную дивизию Вермахта и для этого сосредоточиться севернее Костырей. Практически все оставшиеся в живых были ранены и не могли унести с собой всех тяжелораненых. Приходилось надеяться на «человеколюбие» немцев. Лучше всего обстояли дела в дивизии на правом ее фланге, где пока хватало боеприпасов и они даже делились патронами с соседями. Гранат немецких пока тоже было достаточно и дивизия стояла благодаря этому пока, не оставляя позиций и не сдаваясь в плен.
В овражке, утром первого сентября был обнаружен небольшой склад ГСМ с бочками солярки, всего тонну нашли в 200-х сот литровых бочках и заправленные ей два Т-34-ых, готовы были к ночному штурму немецких позиций. От дивизии осталось боеспособных бойцов процентов 25-ть и пробиться к своим шансы были минимальными. Только сконцентрировав их на коротком фронте появлялась такая возможность. Из старших офицеров дивизии в живых оставался еще зам. командира дивизии полковник Урбан и командир полка 219 батальонный комиссар Лебедев. Жив был и Казначеев, командовавший теперь обороной в центре. На Сергее повис правый фланг и человек двести красноармейцев с надеждой на него поглядывали, сердцами чувствуя, что этот свой и никого не бросит. Лежачих и совершенно беспомощных среди раненых не было, благодаря своевременным перевязкам с мазью, и Сергей не думал кого-то здесь оставлять.
Атака началась в три часа и начали ее Т-34-ые, с нашлепнутыми «Завесами» на броне. Подчинявшиеся Сергею танкисты, получили от него приказ утюжить немецкие окопы по всей линии фронта и лейтенант Ефремов, раненый в руку, с помощью экипажа влезающий в люк, радостно улыбался, будто шел не в бой, а на гулянку ехал в соседний колхоз.
– Проутюжим сволочей, не сомневайтесь, товарищ майор. До встречи у своих.
– Вы там повнимательнее, мы следом рванем, нас не передавите,– крикнул танкистам Сергей и махнул рукой.– Заводи,– двигатели взвыли и два Т-34-х поползли на позиции 267-ой пехотной немецкой вперемешку с 23-ей, удивляя наблюдателей. Дождавшись, когда танки доползут до немецких позиций и с ревом развернутся влево и вправо, давя и сминая наспех вырытые щели и траншеи, сто девятая молча поднялась и двинулась к ним, наплывая темной тенью безмолвной и страшной. Гренадерам, оставшимся в живых после этого ночного прорыва, долго потом будут сниться эти свалившиеся им на головы сначала танки, а потом русские красноармейцы. В бинтах и сверкающие трехгранными штыками на своих винтовках. Почти без выстрелов, оборону немцев смяли на ширине до километра. Пройдя за два часа оставшееся расстояние до своих, проломили еще одну линию, восстановленную немцами после прорыва 30-го августа. Вышли и вынесли почти всех раненных, сохранив знамена полков и дивизии. Сохранив два танка и притащив с собой штук сорок немецких пулеметов МГ и пехотных переносных минометов десятка два.