Асимметрия - стр. 32

– Зимин, твою мать, ты охренел! – Тата моментально сменила тон и потыкала в грудь Синоптика миниатюрным пальчиком. – Что это такое?

– Где? – насторожился Синоптик, отступив назад.

– Перед твоей наглой рожей.

– Это? Свитер.

– Вот именно! Свитер, который я подарила тебе. И во что ты его превратил? – Тата попыталась придать обвисшему шерстяному изделию его привычные размеры. – Ну ты и гад!

– Ничего, после стирки сядет, – пообещал Синоптик.

– Да, – сказал я, чувствуя свою причастность к проблеме, и пытаясь как-то сгладить ситуацию, – у меня была кофта из пуха козы. Кофта как кофта, в мой размер, а постирал – рукав стал до локтя. Вообще, вещи крупной вязки даже полезно растягивать.

– Ты не защищай его! – сказала Тата. – У меня к нему претензий много. Вот, к примеру, почему не сказал, что будете на четвёртом? Я весь пятый оббегала: Синоптик, Синоптик, а Синоптика – нет.

– А он здесь! – глухо хихикнул Синоптик, верно, решив, что дело со свитером благополучно замято. – Ты же меня всё-таки нашла?

– Там на кухне красная лента и объявление: «Все в сад!» и в скобках пояснение – «сад этажом ниже».

– Это я написал, – схвастнул я.

– Приколюха! – оценил Синоптик. – Сам придумал или кто подсказал?

– Вообще-то это цитата, – деловито уточнила Тата.

– Точно, цитата, – согласился я. – Наша директриса – она вела литературу – часто ввинчивала своё «Все в сад!» к месту и не к месту. Это из Чехова.

– Неа, – покачала она головой, – так говорил Харрис в фильме «Трое в лодке, не считая собаки».

Я смутился, но от слов не отрёкся.

– И всё-таки из Чехова. «Вишнёвый сад».

– Ты с ней не спорь, – посоветовал Синоптик. – У Таты было не самое счастливое детство: без бабушкиных пирожков и любимого щеночка, зато был папкин видак и море киношек на кассетах. Теперь она ходячий викицитатник: мечет крылатые выражения, как севрюга икру.

– Не слушай его, всё было не так, – засмеялась Тата. – У меня был щеночек, а вот кинотеатра и попкорна, как раз, не хватало. И видака не было. Зато однажды я увидела целую тонну кассет, выброшенных на помойку. Там были мультики, комедии, боевики, детективы, много чего интересного. И у меня возникла идея фикс: это добро отдавать в детские дома.

– Ага, кино и попкорн для сироток! Тата у нас мать Тереза: святая и предприимчивая!

– Ну да, – ничуть не смутилась Тата, – мне казалось это отличной мыслью. Я отвоевала у предков кладовку, забила доверху кассетами, а эти самые кассеты почему-то ни один приют брать не захотел. Вернее, у нас в Красносудженске приют всего один, на Белужке. Ну я пришла туда, а там у меня и спрашивают: «Девочка, а откуда ты знаешь, что на этих кассетах нет призывов к насилию и всякой запрещённой пропаганды?» Я честно говорю, что кассеты со свалки, я их даже не смотрела. Меня по-быстренькому развернули и отправили на все четыре стороны. Вот тогда-то папик подарил мне кассетный видик и сказал: доча, я придумал, что делать с этой горой никому не нужных фильмов.

– У тебя мировой батя! – сказал я. – И вы что, реально пересмотрели все фильмы?

– Ну, отец слился в первый вечер. Он, наверно, рассчитывал тайком посматривать порнушку, но там ничего такого не было.

– Да? Мой любимый фильм «Пока не сыграл в ящик».

– Порно? – уточнил Синоптик.

– Почему? Нет, комедия.

– Га-аа! Одно другому не помеха, особенно если это фестиваль любительской эротики или гей-порно.