Асфоделия. Суженая смерти - стр. 34
– Тебе не всё ли равно?
Пауза.
Что-то не торопится Тисон с ответом.
– Благодатных ради, Тис, только не говори, что ты…
– Я и не говорю. И ты не должен.
Опять пауза.
Наверняка в поглядушки играют, кто кого пересмотрит.
Откинув одеяло, я встала с кровати, вновь чуть не навернулась при спуске с возвышения в потёмках, нашла на кресле халат и, надев, направилась в гостиную. Распахнула дверь, сощурилась на неожиданно ярком солнце, проникавшем в комнату через открытое окно.
– Доброго дня, милостивые судари, – поздоровалась мрачно, поскольку больная голова к любезностям не располагала.
А ещё к скромности и положенному обращению.
Заметив у стены столик с графинами и кубками, поспешила к нему. Поочерёдно открыла каждый, понюхала и налила из того, в котором обнаружилась обычная вода. Под слегка ошалевшими мужскими взорами опорожнила залпом весь кубок.
– Напомните больше не пить натощак, – прокомментировала и налила ещё. – Даже после стрессовой ситуации.
Братья переглянулись.
– Как вы себя чувствуете, фрайнэ Асфоделия? – спросил Тисон.
– Более-менее… только голова болит, – призналась. – Но это тоже пройдёт… рассольчик всё равно вряд ли найдётся.
Не говоря уже, что любые таблетки отсутствуют как вид.
– Вы пили? – как-то угрожающе уточнил Эветьен.
– Да, – я развела большой и указательный пальцы, обозначая примерное количество принятого на грудь. – Немного. Совсем чуть-чуть. У меня был стресс.
– Юные благородные фрайнэ не пьют, – отчеканил Эветьен суровым нравоучительным тоном.
– Вообще?
– Юные благородные фрайнэ не пьют крепких хмельных напитков.
– А это тогда здесь зачем? – постучала я ноготком по графину с вином. – Или тут всё исключительно безалкогольное?
– Юным благородным фрайнэ дозволено выпить разбавленного вина во время трапезы, не забывая при том о мере и сохранении собственного достоинства.
– Прошу прощения, я не знала, – пожала я плечами и отпила ещё воды.
Внезапно Эветьен шагнул ко мне, вскинул руку, останавливая брата, дёрнувшегося было в нашу сторону.
– Мне не доводилось бывать на островах, фрайнэ Асфоделия, и я, увы, не знаю, что в действительности там принято, какие традиции сохранились с незапамятных времён и как нынче воспитывают детей, особенно благородных фрайнэ. Основываться могу лишь на слухах, – Эветьен поймал мой взгляд, и я застыла, не смея отвернуться. – Но пока мне не нравится то, что я вижу. Его императорское величество забавляет ваша неловкость и отсутствие манер, ему явно по душе ваше насупленное личико и взор затравленного зверька. Пусть так, однако вам не следует обманываться императорским благоволением – при малейшем признаке угрозы вас запечатают и отправят прямиком к закатникам. Да и скандальное поведение вас не красит, поверьте. И я настаиваю, чтобы вы вели себя подобающим образом, не покрывая ни свой род, ни свою родину большим позором, чем уже покрыли. Вы здесь лишь по милости Его императорского величества, но желания, даже желания властителей, порой столь переменчивы…
То есть как только императору надоест новая игрушка в моём лице, так всё, песенка моя будет спета.
– Будьте добры, подготовьтесь к сегодняшнему ужину как полагается, – Эветьен отступил, разглядывая меня с брезгливым, осуждающим выражением. – И к завтрашнему приёму послов тоже. А если ваше воспитание и образование в самом деле так удручающе низко, как я вижу, то, Благодатных ради, хотя бы постарайтесь не привлекать всеобщего внимания, – старший Шевери отвернулся и вышел.