Армейские рассказы - стр. 25

    Тем временем заканчивает работу раскрасневшийся Авдеенко и, болтая лопаткой в ослабевшей руке, подходит к нам.

– Товарищ младший сержант, – подкинув ладонь к берету рапортует он Шабалтасу упавшим голосом, – рядовой Авдеенко обустройство окопа для стрельбы из положения лëжа закончил.

    Сержант смотрит на циферблат больших наручных часов и разочарованно мотает головой.

– Не уложился, воин, – разводит руками Шабалтас, – Кардаков! – кивает он ближайшему солдату, – пробей ему лобанца в наказание.

– Я не буду, – внезапно упрямится грузный Кардаков, – это унижает достоинство человека.

– Ты что ох*ел? – оторопело смотрит на него Козятников, – по-твоему ударить ладошкой по лбу – унизительно? Вот электрического лося получить так, чтобы из тапок выскочить – это унизительно! Когда лаву пробивают, – он вытягивает ногу и показывает пальцем себе на бедро, – так, что неделю нормально ходить не можешь, вот это, бл*дь, унизительно! – Козятников распаляется, подходит к Кардакову и несколько раз бьёт его сомкнутыми пальцами по лбу, – больно!? – орёт он, – больно, я спрашиваю!?

– Нет, – мрачно отвечает солдат.

– Вот и не *би вола! С вами по-нормальному обращаемся, а вы тут «человеческое достоинство», – Козятников кривляет последнюю фразу и сплëвывает себе под ноги, – под роту попадёшь – будет тебе человеческое достоинство, – он возвращается на своë место и опускается в траву рядом с Шабалтасом, – вообще уже ох*ели, как будто по х*й уже всë, – бормочет он себе под нос и откидывается на спину, закинув руки за голову. На минуту повисает тишина, потом раздаётся назидательный голос Шабалтаса:

– Запоминайте, рапаны, – он опирается на локоть и, вырвав длинную травинку, принимается её жевать, – дедам в роте всë по х*й, и только они могут так говорить, черпакам всë до пи*ды, а молодняку всë равно, а вам сейчас ещё даже не всë равно, понятно, да?

– А если случайно сказать «мне по х*й»? – спрашивает Тарасевич, – ну, там, во время работы или забудешь просто.

– Пиз*ец тогда всему призыву, – отвечает Шабалтас, – ну это если черпаки услышат, а если дед услышит, то пиздец ещё и среднему призыву.

– А в какую роту лучше идти? – доносится вопрос с другой стороны.

– В патрульную конечно, – удивлённо хмыкает Шабалтас.

– Патруль – отстой, – бормочет из-под берета, накинутого на лицо, Козятников, – идите в стрелковую, вот где служба.

– Ой, бля! – смеётся Шабалтас, – ну и что у вас за служба? Зеков в автозаках возить?

– Пфф! – презрительно фыркает Козятников и привстаëт на локтях, – мы зато постоянно на стрельбы ездим, в полевые выходы. Ты вообще, хоть из чего-нибудь, кроме калаша на КМБ, стрелял?

– Из ПээМа стрелял, – как-то неуверенно отвечает Шабалтас.

– Может из ПээРа? – смеётся Козятников, и поляна взрывается от смеха. Служим мы ещё недолго, но то, что ПМ – это пистолет Макарова, а ПР – палка резиновая мы уже знаем. Шабалтас не обижается и смеётся громче всех.

– У нас зато у половины роты в Мозыре значок «за 50 боевых задач» есть, – парирует он.

– Это называется «пятьдесят раз сходил мороженое поел», – не унимается Козятников. Снова раздаётся смех, – а мы недавно Пономаря конвоировали, – внезапно меняет тему он.

– Того самого? – подхватывает Шабалтас, с облегчением переводя разговор в другое русло.