Арлекин - стр. 17
– Это новость и хорошая, и плохая, ma petite. Белая – значит, они здесь, чтобы наблюдать за нами, а не вредить нам.
Я сдвинулась так, чтобы прикрыть рот рукой. Мне хотелось присматривать за проходящей мимо публикой, но совершенно не надо было, чтобы кто-нибудь подслушал разговор, обещавший быть непростым. И выходить наружу я тоже не хотела, пока не пойму, в насколько серьезной опасности мы находимся. Толпа в таком случае – и недостаток, и преимущество. Как правило, злодеи не любят начинать заварушку в толпе.
– А какой цвет означал бы вред? – спросила я.
– Красный.
– О’кей. А кто такие «они», поскольку, как я понимаю, это все значит, что на нас вышла эта самая тайна, кто она там есть?
– Ты права.
– Так кто это такие, эти они? И за каким хреном эти комедии плаща и кинжала с маской? Можно ж письменно или по телефону?
– Я не могу точно сказать. Маску полагалось бы прислать мне, как мастеру города.
– А зачем тогда мне ее посылать?
– Не знаю, ma petite.
Голос у него был сердитый, а обычно его рассердить очень непросто.
– Ты боишься.
– Да. И очень.
– Кажется, нам придется все-таки сегодня ехать в «Цирк».
– Извинись перед Натэниелом за испорченное свидание, но oui, тебе действительно придется сюда ехать. Очень многое нам нужно обсудить.
– Кто это такие, Жан-Клод?
– Название тебе ничего не скажет.
– Все равно скажи.
– Арлекин. Это Арлекин.
– Арлекин? Французский клоун такой?
– Ничего столь веселого, ma petite. Приезжай, я тебе объясню.
– Насколько серьезна сейчас опасность?
Та самая пара продолжала на нас смотреть. Женщина ткнула мужчину локтем, он покачал головой.
– Белая – значит, они только наблюдают. Если нам очень, очень повезет, других контактов не будет. За нами понаблюдают и уедут.
– А тогда зачем нам вообще об этом говорить?
– Потому что таков наш закон. Они могут проехать чью-то территорию, или гнаться за кем-то через эту территорию – совсем как ты гоняешься за плохими вампирами через границы штатов, но если они должны пробыть где-то больше нескольких ночей подряд, то по закону они обязаны связаться с мастером города.
– Так что, быть может, все дело в Малькольме и его церкви?
– Быть может.
– Но ты в это не веришь.
– Слишком это было бы просто, ma petite. А с Арлекином ничего не бывает просто.
– Что собой представляет этот Арлекин?
– Из всех вампирских институтов этот наиболее близок к полиции. Но кроме того, это еще и шпионы и наемные убийцы. Когда мастер Лондона сошел с ума, ликвидировали его именно сотрудники Арлекина.
– Элинор и другие вампиры такого не говорили.
– Потому что не имели права.
– Ты хочешь сказать, что если бы они сообщили кому-нибудь, кто убил их мастера, их бы самих убили?
– Да.
– Но это же идиотизм. Они же все это знают!
– Между собой – oui, но для чужих – нет. И когда Арлекин покидает город, секретность вновь начинает действовать.
– То есть сейчас мы можем о нем говорить, но когда все его работники покинут город, о нем запрещено будет даже упоминать?
– Oui.
– Идиотизм.
– Закон.
– Говорила я тебе недавно, что среди вампирских законов есть дурацкие?
– В такой формулировке – никогда.
– Ну так сейчас говорю.
– Езжай домой, ma petite, а еще лучше – приезжай в «Запретный плод». Я тебе больше расскажу об истории Арлекина, когда ты будешь со мной и в безопасности. То есть мы должны быть в безопасности, маска белая. И нам полагается себя вести так, будто все в порядке. Поэтому мне придется доработать эту ночь.