Аркус. Некромант Зот - стр. 15
Солнце клонилось к горизонту, конь доедал овес, а у Фамиса зрел план…
И созрел.
***
– Пива! – потребовал Фамис и смачно сплюнул на пол.
Залпом выпил, рыгнул и стукнул кружкой об стол, разбрызгивая остатки пива.
– Провди меня комнату! – громко и неразборчиво приказал Фамис. Он встал, держась двумя руками за стол.
Пара нетвердых шагов и Фамис, едва не упав, оперся о плечо трактирщика.
– С пива нажрался, – ехидно заметил кто-то из местных.
Трактирщик довел Фамиса до лежанки в комнате и, с брезгливым видом, захлопнул дверь.
Фамис вскочил и припал глазом к щели рядом с косяком. Пузатый трактирщик завернул на кухню, двое посетителей оставили по медяку и вышли на улицу.
Фамис пересек комнату и осторожно выглянул в окно. Ржавый терпеливо ждал, переминаясь с копыта на копыто. Словно почувствовав взгляд, он повернул морду и тихонько заржал.
– Погоди немного, приятель, – сказал Фамис и попробовал открыть окно.
Оно то ли приросло к раме, то ли вовсе никогда не открывалось. Фамис достал нож и аккуратно стал отрывать рейки. Четверть часа кропотливой работы, и он вытащил стекло. Проем был узкий, но худой Фамис надеялся пролезть.
От потревоженной рамы повеяло трухлявым деревом, вместе с ночным воздухом в комнату влетели оголодавшие комары. Обычно Фамис просыпался ночью, чтобы перекурить, и никакие насекомые не решались к нему подлетать. Но сегодня был День Воздержания. У коновязи Ржавый махал хвостом явно не от скуки, а по той же комариной причине.
Фамис прилег на жесткую постель и, несмотря на грандиозные воровские планы, на пару минут задремал. Перекурив во сне, он проснулся от мерзкого звука под самым ухом.
– Пей гнида, но не жужжи, – попросил Фамис.
Через полчаса он услышал, как трактирщик закрыл кухню на тяжелый замок и подошел к его двери. Фамис изобразил раскатистый храп, и торговец, устало бормоча, ушел в свою комнату.
Вором Фамис не был, потому вскрывать замки не умел. Подождав четверть часа, он подошел к бесстекольному окну. Ржавый ждал. Фамис с трудом протиснулся, задев раму набранным пивом животом.
Мысленно попросил стропила, обрешетку и черепицу быть стойкими и крепкими. Для надежности помянув всех богов и чертей, Фамис заполз на крышу.
Кусок черепицы обломился и полетел вниз. Фамис сощурился, ожидая звонкого удара об отмостку, но различил лишь глухой шлепок.
– Спасибо, дружище, – растроганно прошептал Фамис. Осколок упал в свежую кучу навоза. Ржавый принял благодарность молча.
На полусогнутых Фамис подошел к печной трубе и заглянул в нее. Он не прогадал, у трактирной печи дымоход был что надо. «Грязный буду, как чертов трубочист, но оно того стоит, – подумал Фамис. – Злостью платим за злость, за презрение – местью».
«Веревка не помешала бы», – забираясь в трубу, подумал Фамис.
Упираясь ногами и руками в стенки, он медленно пополз вниз. Слой шлака, вместе с кирпичным крошевом, вырвался из-под ног.
– Дерьмо, – прорычал Фамис, и плюхнулся в кучу горячих углей.
Из печи вылетела заслонка и звонко грохнулась об пол.
Всё шло не по плану. В мыслях всегда всё либо круто, либо ужасно, а на деле – через задницу.
– Дерьмо, – очумев от боли, повторил Фамис.
Он решил распрощаться с воровской затеей и ретироваться, но вспыхнули штаны, и он стрелой вылетел из печки и запрыгнул в бочку с водой. Холод заглушил боль, Фамис огляделся.