Антонимы любви - стр. 24
– Мать попросила. Это для магазина.
– Да я уж понял, – кивает он, запуская двигатель.
В салоне пахнет освежителем-ёлочкой. Антон включает радио на магнитоле и заводит мотор. Никаких вопросов не задаёт. Например, почему я попросила его, а не своего парня меня отвезти. Слава богу. Решаю осторожно начать разговор сама, чтобы заполнить повисшую между нами тишину:
– Давно водишь?
– Ну так. Достаточно, – пожимает он плечами, перестраиваясь в левый ряд. – Мне батек её на совершеннолетие подогнал, сказал, чтоб я возил их везде с матерью, раз такой уже взрослый. Ему самому не дают права по зрению. А там его друг свою продавал, вот он и решил такой подарок мне сделать. А что, боишься?
– После езды с Екатериной Андреевной мне ничего не страшно, она любит полихачить.
Антон издает глухой смешок.
– По ней и не скажешь.
Играет задорная песня про муа-муа и джага-джага. Она совершенно не сочетается с угрюмым водителем в странных татуировках. Пытаюсь рассмотреть, что же всё-таки изображено на его руке: какие-то черточки, точки, палочки. Черт знает что. Как будто случайно ручкой себя исписал. В душе поднимается волна смятения, зыбкое, гложущее чувство. А если Марк узнает, где я и с кем? Он же обещал отстреливать яйца всем, кто приближается ко мне ближе, чем на пять метров. А между мной и Антоном нет и одного. Я утыкаюсь в телефон, чтобы хоть чем-то себя занять и отвлечься от навязчивых мыслей. Читаю конспекты из заметок, но буквы перед глазами расплываются, сливаясь в бессмысленные строчки. Я волнуюсь, чертовски волнуюсь, сама не зная почему, и это раздражает ещё больше.
Мы съезжаем с заасфальтированной трассы на просёлок. Машину шатает в разные стороны. Дорога тут и правда не очень. Как бы только довезти зеркало и не разбить? По указанному в объявлении адресу стоит кирпичный дом с железными орлами на высоченном заборе. Это место идеально подходит для логова какой-нибудь закрытой секты. Что творится внутри, не видно и не слышно. Представляю, как бы я поехала сюда одна, точно от страху упала бы в обморок ещё на подъезде.
Я набираю хозяину, и перед нами разъезжаются ворота, ведущие к участку. Внутри встречает коренастый мужичок со сверкающей лысиной. Он взирает на меня с некоторым удивлением, увидев Голливудскую прическу.
– Ну пойдемте, не стесняйтесь, – машет он рукой.
Следуя за ним, мы огибаем дом и заходим в темную пристройку. На стене поблескивают инструменты: молотки, пилы, отвертки, аккуратно развешанные на крючках. Прямо как в фильме ужасов про тихого соседа. Оттуда – по лестнице вниз, в другое помещение, из которого тянет могильным холодом.
– Не беспокойтесь, пожалуйста, насчет плесени или ржавчины, мы отнесли его сюда только вчера. Жена мозг изъела, что в гараже оно обязательно на кого-нибудь грохнется.
Меня, честно говоря, сейчас больше волнует моя жизнь и то, что мы спускаемся в какой-то подвал с незнакомым мужиком, чем состояние зеркала. Будь рядом Марк, я бы обязательно схватила его за руку, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но поблизости только Антон, настолько спокойный и невозмутимый, что мне начинает казаться, будто он с сектантами заодно.
Мы оказываемся в чем-то наподобие погреба с низким потолком и бетонным полом. Включается лампочка, тусклая, качающаяся на проводе, и я замечаю на полу нечто, накрытое белой тканью, что немедленно рождает в голове самые жуткие картины. «Хватит, блин, фантазировать!», – кричу себе мысленно. Со мной же Антон, конечно, он меня, если что, защитит, правда ведь? Так? Уже через пару секунд я узнаю, что под простыней лежат банки с консервацией. Хозяин показывает нам их сам, явно гордясь своими запасами, и протягивает одну банку мне в руки.