Аномальный справочник фабрик и заводов Сибири и Дальнего востока - стр. 12
Чума поднял на него лихорадочный взгляд.
—Вирусы… они живые. Им нельзя приказать «быть смертельнее». Это искусство! А вы мне про спринты…
– Искусство не оплачивается, – холодно парировал Валерий. – Оплачиваются результаты.
Следующей была Голод, худая женщина с глазами-безднами в деловом костюме от «Chanel».
– Голод, твоя зона ответственности – экономика. KPI №1: «Рост цен на продовольственную корзину в ключевых регионах». Цель – 500% годовых. KPI №2: «Доля населения с доходом ниже уровня выживания». KPI №3, стратегический: «Повышение эффективности распределения голода с применением Big Data». Нужно предсказывать голодные бунты за неделю.
– Милый, – сладко начала Голод, поправляя жемчужное ожерелье. – Голод – это не про цены. Это про надежду, которая умирает последней. Ты не можешь измерить KPI-шкой шепот матери, укладывающей спать голодного ребенка.
– Внедряем систему еженедельных отчетов по формам «Г-1» до «Г-17», – не моргнув глазом, ответил Валерий. – Там есть графа «Косвенные признаки морального истощения». Будете заполнять.
Последним был Смерть. Он не сидел, а стоял в углу, и холод веял от его пустого капюшона. Он молчал.
– Смерть, наш ключевой игрок! – Валерий почему-то вспотел. – Твой KPI прост: «Общее количество собранных душ». План – 10 миллионов в месяц. Минимум. Но есть и качественный показатель: «Индекс удовлетворенности клиента процессом умирания». Опросы будут проводиться post-factum, силами медиумов.
В зале повисла тишина, которую резал лишь мерцающий проектор.
И тут заговорил Война. Он говорил тихо, но каждая буква в его словах была выкована из звена разорванной танковой гусеницы.
– Я прошел через все битвы человечества. Я видел, как пали Рим и Третьи Рейх. Я видел ад на земле, который сам же и создал. Но чтобы какой-то щегол в галстуке предлагал мне считать «среднее количество конфликтов на государство»… Это гениально. Это за гранью добра и зла.
Чума кивнул, лихорадочно сверкая глазами:
—Он хочет, что бы я выводил вирусы, как породистых собак. По графику. Сатана просто жаждал наших душ. А этот… он хочет нашей творческой свободы. Нашей сути.
Голод горько усмехнулась:
—Он превратил страдание в электронные таблицы. Даже я не додумалась до такого. Голод хоть чувствуешь. А эти отчеты… они просто пусты.
Все взгляды медленно повернулись к Смерти.
Смерть не двигался. Но из-под его капюшона прозвучал голос, похожий на скрип надгробия.
– За всю мою бесконечную работу, – начал он, – я повидал многое. Я был свидетелем падений и рождений богов. Я служил и Тьме, и Свету. Я видел самые изощренные муки Ада, самые хитроумные ловушки Люцифера.
Он сделал паузу, и в зале стало так холодно, что экран проектора покрылся инеем.
– Но даже Сатана… в своем вечном мятеже и стремлении причинять страдания… даже он не додумался до такого немыслимого, бесчеловечного, абсолютного бреда, как KPI.
Валерий, побледнев, попытался что-то сказать: «Но показатели! Эффективность!»
Война медленно встал, и его стул с грохотом развалился.
—Знаешь что, «коллега»? – он подошел к Валерию. – Мой главный KPI на сегодня – это «количество консультантов по эффективности, отправленных обратно в мир живых с помощью исключительно физического воздействия». План – один.
Валерий исчез с визгом, оставив в воздухе лишь запах дорогого одеколона и панику.