Ангел Безпечальный - стр. 6
Далее все было как во сне: приехал домой, собрал вещи, документы и на боковую… Проснулся, хлебнул чайку, запер квартиру, ключ в карман (его еще надо сдавать) и вперед к «счастливой старости»… Точно в девять тридцать прибыл на место…
На перекличке выяснилось, что не явился некто по фамилии Федулов. Авгиев дал команду выяснить причину его отсутствия. Звонили домой – безрезультатно.
– Узнайте номер телефона соседей и работайте, работайте! – приказал Авгиев молодым референтам и строго предупредил: – Через час, кровь из носа, надо выехать, с нами Сам поедет!
Главный консультант нервничал, референты дергались, бегали туда-сюда, лишь охранники сохраняли спокойствие и бдительно блюли порядок, не давая пенсионерам разбредаться. На черном лимузине приехал Нечай Нежданович, сразу оценил нервозность обстановки и молчком остановился в сторонке. Гендиректора сопровождала непривлекательной наружности дама бальзаковского возраста. Низенького роста, чернявая, большеносая, с маленькими, глубоко посаженными глазками, с узкой полоской обезкровленных губ, она сразу напомнила Борису Глебовичу нахохлившуюся ворону. И звали ее для этого подходяще – Вероника Карловна Киваева. Но голос… Как только Борис Глебович услышал ее голос, у него приключилось головокружение, едва не закончившееся обмороком. Дама приблизилась к Авгиеву и нежно прощебетала:
– Дорогой Митридат Ибрагимович, не могли бы вы объяснить, что у вас происходит? Вот-вот прибудет Коприев с прессой, да и Нечай Нежданович переживает. С него ведь спросят!
– Пусть прочистит свое поддувало ваш Нечай Нежданович! – грубо отрезал Авгиев, но тут же несколько смягчился: – Простите, Вероника Карловна, ей-ей не до вас. Сейчас решим вопрос – и в автобусы! Все будет окей!
Борис Глебович не вникал в смысл разговора, но голос Вероники Карловны – это была стрела прямо в сердце! Разве можно забыть столь сладкозвучное воркование? Положительно нет! Борис Глебович пошатнулся и стал нащупывать рукой телефонную трубку. Нимфа? Его вчерашняя телефонная нимфа? Ворона! Тьфу… Экая игра природы – всадить ангельский голосок в этакое чудо в перьях! Да уж, обмишурился… Ладно, главное, в остальном все нормально – впереди счастливая старость…
Наконец вопрос с пропавшим Федуловым разрешился. Один из референтов доложил Авгиеву, что, по словам соседей, с бедолагой ночью случился инфаркт, по коей причине он и был доставлен неотложкой в кардиологию городской больницы.
– Ну, я же говорил, все будет окей! – усмехнулся разом успокоившийся Авгиев. – Никакого вам НКВД! Мотор отказал у деда, и все недолга – обычное у стариков дело. Никакого провала! Наше дело правое!
Все происходящее Борис Глебович видел каким-то отстраненным зрением, словно его это ровным счетом не касалось. Нет, он не потерял способность думать, и думал весьма здраво о чем-то постороннем, но все, что касалось фонда «Счастливая старость», лиц, в нем состоящих, а также вся совокупность событий с ними связанная, словно покрылось толстым слоем какой-то сахарной ваты, склеивающей на этом участке сознания его мысли. Все хорошо, все нормально, все правильно – никакой критической оценки! Коллеги-пенсионеры насчет происходящего, похоже, пребывали в такой же эйфории: знакомились, поздравляли друг друга – едва не обнимались.