Анатомия «Атланта». В постели с Айн Рэнд - стр. 13
Вообще, мадам явно перестаралась с расписыванием ценовых преимуществ ее сплава. Сплав состоит в основном из стали и меди, но почему-то выходит сильно дешевле их. Ох уж эти романтические аптекарши…
Герой-Друг Детства Лютой Сестры сидит в столовке и болтает с приятелем-работягой. Он хоть теперь и ИО вице-президента, но по-прежнему прост. Он каждый день на связи с Лютой Сестрой. Рассказывает, что, несмотря на кризис и развал, несмотря на удар под дых в виде последнего закона об антижадности, им повезло: лучший авиастроитель страны, оставив свой завод брату, выкупает обанкротившийся локомотивный завод. И у них будут новые супер-локомотивы, не чета ветхим паровозам. Жизнь продолжается!
А Лютая Сестра сидит одна ночью в ветхом офисе своей новой компании. Она прилетела в Нью-Йорк на своем самолете: пришло известие, что тот самый главный авиастроитель, купивший локомотивный завод, тоже внезапно отошел от дел. Она хотела отыскать его и переубедить, но тот исчез без следа. И вот она сидит расстроенная, собирается с силами. И еще понимает, что хочет мужика. И вдруг – опа! – видит за окном именно что мужскую тень. Некто в шляпе стоит у входа в офис и колеблется, войти ли. Кто это? Хвост? Ей и страшно, и интересно. Таинственный мужик в шляпе, поколебавшись, исчезает в ночи. Кто же это был и зачем?! Она выглядывает за дверь, но улица пуста, только чернеет вход в подземные тоннели ж/д концерна. У читателя мелькает догадка: этот таинственный мужик скрылся в туннелях…
А Олигарх-Изобретатель-Супер-Сплава подписывает бумаги о продаже рудников своему другу. Тому самому, из числа Плохих Дядь-заговорщиков – добились они своего, заполучили рудники. И хоть Олигарх-Изобретатель и не знает о подлой игре друга, все равно его почему-то презирает. Вот когда он продал свои шахты Угольному Олигарху, то был спокоен, ибо передавал в надежные и достойные руки, а этого слизняка презирает. Вспоминает молодость, как он, стиснув зубы, работал, молодой и задорный, вспоминает проповедников, уже тогда призывавших жить ради слабых и к прочей халяве, вспоминает этого слабого слизняка, и в нем разгорается ненависть. И в читателе тоже: читатель ведь всегда очень симпатизирует честным, храбрым, трудолюбивым персонажам и презирает подлых, трусливых паразитов. А в романе мадам, как мы обратили внимание, именно капиталисты представлены как умные-честные-храбрые-трудолюбивые, а их враги всегда убийственно тупы, подлы, трусливы и недостойны. Читатель ведь живет в отфильтрованном автором мире, увлеченный сюжетом, погружаясь все глубже и глубже в условный мир, дальше и дальше от реальности. А мадам всячески внушает читателю, что только деляги способны трудиться с напряжением сил и строить большие промышленные проекты, у них типа интерес есть и талант, а остальные – это серая неразумная завистливая масса. И организовывать производство великих масштабов и гореть на работе не ради денег, а ради иных причин, по ее версии, невозможно. Но, мадам! Индустриализация СССР – не кажется ли вам, мадам, что это было нечто противоположное описываемому Вами кризисному миру, из которого исчезла жажда наживы, и оттого никто ничего не делает? А ученые, всегда творившие ради науки, а не ради денег, чьими трудами так охотно пользуются ваши герои, мадам? И Сергей Павлович Королев – он, разумеется, сказочный персонаж, выдумка советской пропаганды? И его Совет Главных – тоже? А те остальные тысячи и тысячи советских ученых и инженеров, увлеченно занятых любимым делом, – тоже выдумка? Однажды Борис Черток, легендарный сподвижник Королева, приехал на завод «Пластик», срывавший сроки по программно-временному устройству лунного аппарата. Там, в цеху, работали три инженера, серые от бессонницы. И когда Черток их бодренько спросил, как дела – мол, завтра последний срок, один вылез из-под верстака и послал уважаемое начальство на несколько русских букв, чтоб не мешали работать. И начальство покорно удалилось. Аппарат вскоре успешно облетел Луну и дал человечеству первые снимки ее обратной стороны. Вам не кажется, мадам, что такие свободные люди, не боящиеся ни начальства, ни ответственности, трудящиеся не ради денег, как этот инженер, кстати, впоследствии ставший космонавтом – это был Н. Рукавишников, несколько противоречат Вашей философии?