Американский мультикультурализм. Интеллектуальная история и социально-политический контекст - стр. 38

Основанием для такого вывода послужило понимание двойственной природы социетальных процессов в «новом индустриальном обществе»: нарастающая сегментарность на базовом уровне закрепляется такими «открытыми» институциональными структурами, как рыночная экономика, конституционная демократия или социальная стратификация, однако триумф плюрализма оказывается лишь основанием для выработки все новых и новых форм социальной интеграции. И причина этого явления заключается не в охранительной реакции общества, а в потребностях самого эмансипированного индивида – избавляясь от прямого влияния «коллективных уз», он еще в большей степени начинает нуждаться в дополнительных формах легитимации своего статуса. Решение проблемы Парсонс видел в нормативном упорядочивании коллективных ценностей, которое должно компенсировать расширение плюрализма. На первый взгляд, эта идея напоминает позицию П. Блау. Однако Парсонс подчеркивал, что речь не идет о прямом закреплении некоего нормативного порядка. Ценности, в его представлении, имеют коммуникативно-символическую природу: «Эти знаки и символы служат в качестве средств коммуникации, и в тот момент, когда возникает такая коммуникативная символическая система, мы можем говорить о необходимой основе социального действия»[152]. Таким образом, социетальное общество состоит из «множества взаимодействующих индивидов, чье отношение к ситуации общения и друг к другу в ней определено и опосредовано системой культурно структурированных символов»[153]. Усвоить такие символы индивид может лишь в условиях прямого социального обмена, считывая их знаковый «смысл» через взаимодействие с другими акторами. Поэтому общий нормативный порядок в социетальном обществе формируется на основе принципов ситуативного взаимодействия, а не предписанных мировоззренческих установок и этических максим. Не случайно, что, рассуждая о будущем плюралистической Америки, Парсонс отводил решающее значение «образовательной революции», призванной обеспечить синтез социетального взаимодействия и нормативной символически-знаковой культуры.

Проблему взаимосвязи социальной стратификации и символического коммуникативного действия в развитом индустриальном обществе поднимал еще один признанный теоретик структурного функционализма – Уильям Уорнер. Его книги «Американская жизнь: мечта и реальность» и «Живые и мертвые: Исследование символической жизни американцев» формально продолжили серию «полевых исследований», описанных в упоминавшемся выше «Янки-Сити». Но, оставаясь в русле эмпирической методологии, Уорнер заметно изменил смысловую направленность своей концепции. Он попытался описать социальное пространство общества как непрерывный поток коммуникативного взаимодействия, протекающий в русле определенного культурного контекста. По своей природе этот контекст является продуктом социального опыта, но формируется и эволюционирует благодаря интенсивному символическому обмену – отправлению и получению знаков, интерпретации их символического значения. «Каждый контекст является частью более широкой системы действия, – отмечал Уорнер. – Эта система действия может быть проанализирована в категориях моральных, символических или технических систем. Их целостность можно назвать социальной системой общества»