Американский мультикультурализм. Интеллектуальная история и социально-политический контекст - стр. 37

. Однако Парсонс считал, что простой констатации деятельностной природы социума совершенно недостаточно. Для того чтобы общество сложилось и функционировало в качестве стабильной системы, необходимо сложное сочетание институциональных механизмов, которые существуют в «реальном потоке социального взаимодействия», но на теоретическом уровне могут быть вычленены из него и осмыслены как самостоятельные подсистемы общества[147].

Различая подсистемы общества по функциональному признаку, Парсонс предложил выделять наряду с экономикой, политикой и культурой «социетальный» уровень общественных институций. Социетальность он определял как «зону взаимопроникновения между социальной и личностной системами», которая и превращает индивида в члена общества. При этом Парсонс исходил из убеждения в том, что «личные мотивы индивидов эффективно канализируются в социальную систему через лояльность и членство в самых различных коллективах», а значит, общество представляет собой «сложную сеть взаимопроникающих коллективов и коллективных лояльностей», и суть социетальных отношений заключается в «установлении определенной взаимосвязи между лояльностями подгрупп и индивидов по отношению к другим коллективам и обществу в целом»[148]. Следовательно, социетальные связи призваны не подавить, а напротив, укрепить гетерогенность общества, институционализировать ее в системе плюралистических ролевых отношений. «Фундаментальной чертой всех человеческих обществ является ролевой плюрализм», – утверждал Парсонс[149].

Таким образом, теория Парсонса позволяла поставить проблему культурного плюрализма в совершенно новой плоскости. Если ранее речь шла о поиске тех нормативных или институциональных принципов, которые позволили бы сгладить последствия социокультурной сегментарности общества и сформировать некий общий «интегратор» национальной идентичности, то концепция социетальности отводила эту интегрирующую роль самому плюрализму. Причем Парсонс особо подчеркивал, что становление обществ современного типа предполагает расширение ролевого плюрализма и углубление социокультурной дифференциации. В «досовременных» обществах, по его мнению, социетальные связи образовывали жесткую иерархию, освященную нормами религии и морали, а также закрепленную силою государственного принуждения. Общества современного типа складывались как национальные, что означало дифференциацию и плюрализацию моделей гражданского поведения. И если в «раннесовременных» обществах еще существовали «сильные основания солидарности» (поскольку «в понятии национальности сливались религиозный, этнический и территориальный факторы»), то в «полностью сформировавшихся современных обществах может существовать [самое широкое] разнообразие религиозных, этнических и территориальных основ»[150].

В качестве образца «современного» общества Парсонс приводит американское. По его мнению, американская нация демонстрирует не только уникальный уровень плюрализма, но и очень эффективные институциональные механизмы, способствующие его социетальному закреплению. К таким механизмам он отнес церковную сегментарность при общем высоком уровне религиозной активности населения, интегративную роль английского языка в условиях широкой этнической дифференциации, открытую систему стратификации, свободную от наследия аристократизма, рыночную экономику, конституционную демократию и систему «гражданского участия». Впрочем, одновременно Парсонс приходит и к неожиданному выводу: «Социетальная система в Соединенных Штатах завершила этап институциональной консолидации и переживает брожение, сопровождающее переход к новым этапам, очертания которых сложно предположить»