Алиса в Академии Голодранцев - стр. 9
— Думаешь, — с тихим зловещим смехом произнес он, — тебе удастся спастись от меня? Думаешь, я прощу тебе эту пощечину? Нет; за нее ты заплатишь еще десятью ударами!
— Совет еще не вынес мне никакого наказания! — выкрикнула я дерзко, хотя на самом деле от страха у меня ноги подгибались. — Так что убирайся!
Нил снова гадко, тихо и страшно расхохотался.
— Ты хорошо подумала? — протянул он. — Если б ты сейчас и здесь уступила мне, то, возможно, наказание было бы не таким суровым… Но теперь мне придется наказать тебя сильнее.
Он стремительно шагнул ко мне, его руки протянулись, чтобы ухватит меня, и я отчаянно закричала в ужасе. Я не надеялась на спасение; помощи было неоткуда прийти. Дверь, обведенная зловещей алой каймой света, была опечатана его магией, и никто не могу услышать меня и прийти мне на помощь…
Но Нил не притронулся ко мне и пальцем. Не смог. Не успел.
Вдруг откуда ни возьмись, в облаке волшебного тумана, появился мой дедушка, и чары, что Нил насылал на меня, разбились о защитную прозрачную сферу, которой дед накрыл и себя, и меня.
— Что за… — пробормотал Нил, отшатнувшись. Страх плавал в его глазах.
Дед мой, пожилой джентльмен, медленно опустил руку с зажатым в нем старым серебряным ключом. Я никогда прежде не видела, на что способен магический ключ деда, и какие уровни магии он отпирает, и потому не поняла, чего так напугался Нил.
А потом увидела на полу корчащиеся обрывки ядовитого шипастого плюща, и мне стало жутко. Потому что плющ этот рос на проклятых, черных землях, и чтобы от него избавиться, надо быть очень сильным магом. Видимо, Нил даже не подозревал, что кто— то сможет противостоять его нечистым чарам.
Дед — смог…
— Что, — меж тем весьма едко поинтересовался мой дед у оробевшего Нила, — не хватает силенок творить свои мерзкие пакости? Это тебе не девчонок зажимать!
Одно движение руки с ключом, и Нил заорал от боли; на лбу его, словно удар хлыста, проступила красная отметина, какую обычно ставят ворам— домушникам.
— Вы не имеете права! — верещал Нил тонким, визгливым голосом, пытаясь пальцами оттереть позорную метку. Но это, разумеется, ему не удавалось. Такие метки сходили либо со временем, либо заговаривались опытными магами.
— Имею, — ответил дед. И снова усмехнулся.
Он был стар, но его черные глаза были чрезвычайно живыми и взгляд их — острым. Этим взглядом дед безо всякой магии заставил Нила умолкнуть, и тот теперь жалобно поскуливал, не смея раскрыть свой рот.
— Я тебя в свой дом не приглашал, скользкий засранец, — грубо ответил дед. — Ночью обнаружил тебя в комнате своей перепуганной внучки. Вероятно, ты хотел что— то украсть? Или нет? Ну— у— у, как я должен был тебя пометить? Неужто ошибся?
Он резко повернул ключ, и — клянусь магическими снами! — я отчетливо услышала щелчок, словно ключ отпирал настоящий замок. Руки Нила вспыхнули магическим пламенем, он снова завопил от боли, тряся ладонями, на которых расплывалось клеймо насильника.
— Не имеете права! — взревел Нил. Глаза его разгорелись, как алые раскаленные угли, красивое лицо исказилось настолько, что стало похоже на жуткую личину демона, призванного из ада. — Девчонка цела! Я ее и пальцем, и пальцем не коснулся!..
Но деда этим было не напугать; он наблюдал за боевой трансформацией Нила с усмешкой, кривя в презрительной улыбке губы.