Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950 - стр. 63
Когда прощались, он задержал мою руку в своей и, пристально смотря в глаза, вдруг спрашивает: «Когда-нибудь вы мне скажете, что у вас на душе?»
У меня потемнело перед глазами, точно пелена какая-то спустилась: «Скажу, когда-нибудь…» А сама чуть не теряю сознание… Его волосы совсем близко к моему лицу, глаза смотрят так пристально…
Потом он ушел. А я сидела – думала. И опять, как и после того разговора, сказала себе – «все кончено». Он меня не любит и, конечно, не полюбит никогда. И опять горько рассмеялась над собой…
Эх, жизнь, жизнь! – сложная машина!
Сейчас узнала от Кореневой неприятную вещь: будто Василий Васильевич [Лужский] при Андрюше [М. А. Андреевой (Ольчевой)] сказал про меня – «Коонен с хитрецой: умеет делать глазки директорам». Это такой ужас, такой ужас!
Не хочется верить…
11 [января 1907 г.]
С завтрашнего дня возобновляются после долгого перерыва уроки Самаровой. Что буду делать, чем заниматься с ней – не знаю… Думаю взять Дорину из «Тартюфа». Посмотрю, что выйдет…
Сегодня день прошел серо, безразлично. Днем кружилась в палатке на «Драме жизни», вечером просидела 2 акта на «Вишневом саду», а потом до ½ 12 гуляли с Кореневой. Погода мягкая, небо ясное, голубое, все в звездах, снег – мягкий, пушистый, серебряный… Изумительная ночь… В такие ночи неспокойно на душе становится, желания какие-то пробуждаются, хочется сделать что-то, уйти куда-то…
12 [января 1907 г.]
После «Бранда».
Тоскливо… мучает то, что время идет, а работа не двигается…
Нет, нет, нельзя так жить! Довольно! «Надо дело делать!»236 Отбросить все прочь, все личные ощущения и переживания, и начать новую жизнь, трудовую, цельную, хорошую!
Господи, помоги мне…
13 [января 1907 г.]. Суббота
Сегодня хорошо читала Розу Бернд. Это подняло настроение. Захотелось работать адски…
Только вот одно мучает: Василий Иванович занимается у Адашева, ставит «Одинокие», последнюю сцену Анны и Иоганна, и «Дети солнца»237…
Вот когда вспомню об этом – делается больно и обидно.
Сегодня «Дно». Чего-то жду.
Ничего не было; вечер прошел скучно. С Василием Ивановичем даже не поздоровались за руку.
14 [января 1907 г.]. Воскресенье
Говорили сегодня с Владимиром Ивановичем относительно школы. Поставят с каждым из нас по 2 отрывка. Заниматься будут Иван Михайлович [Москвин], Василий Васильевич [Лужский] и Мария Николаевна [Германова]. У меня – один отрывок будет с Марией Николаевной, а другой – не знаю с кем, с Москвиным или Лужским. Очень мечтаю заниматься с самим Владимиром Ивановичем [Немировичем-Данченко]. Мне кажется, тут должно что-то выйти.
Сегодня шло «Горе от ума». Василий Иванович опять казался равнодушным-равнодушным…
Только приподнял за руку на лестницу – в IV акте, а то даже и не подходил все время.
Кто знает, а может быть, это и к лучшему. Теперь пойдет горячее время – в смысле работы, быть может, это безразличное отношение отклонит и мое чувство в сторону и оно не так будет мешать делу.
Теперь только работа! Ни о чем больше не надо думать.
15 [января 1907 г.]. Понедельник
В воскресенье будем показывать Владимиру Ивановичу [Немировичу-Данченко] все отрывки. Боюсь… Особенно жутко за «Рози». Что-то будет. Очень хочется подготовить Кет238.
Все смотрю на Владимира Ивановича. Вспоминаю разговор с Василием Ивановичем – и самой делается жутко – за себя… А вдруг и в самом деле? [Неужели. –