Альфа. В плену Зверя - стр. 17

Я медленно поднимаю взгляд и вижу его.

Рустам не двигается. Не говорит. Просто смотрит перед собой, но в его глазах уже нет той странной, тихой усталости, которая была минуту назад. В них – только бездонная, нечеловеческая тьма.

Он понял. Он всё понял.

Я сжимаю пальцы в пледе, который он дал мне, сжимаю так сильно, что костяшки белеют.

Они не оставят меня.

Они не оставят нас.

Рустам не подаёт вида, но я чувствую, как внутри него что-то кипит, как он сдерживает ярость, которую нельзя скрыть. Я вижу, как он сжимает кулаки, как его пальцы, обтянутые кожей, белеют от напряжения. Он ходит по клетке, как зверь в клетке, его шаги громкие, тяжёлые, как удары молота по металлу. Он не говорит ни слова, но я знаю, что он думает, знаю, что это ненависть, это ярость, что он понимает – нас не оставят. Охотники не отстанут. Они не отпустят его, не отпустят меня. Они увеличат дозу препарата, и это значит – он снова не сможет контролировать себя, снова окажется в этом аду, где нет выбора, где нет спасения. И я вместе с ним. Я это чувствую. Его тёмные глаза, полные ненависти и борьбы, говорят мне об этом. Он знает, что с ним будет. Я понимаю, что он это чувствует, но он не хочет показывать мне, что он не может ничего изменить.

Я больше не могу молчать. Всё это время я просто сидела, как дура, ждала, но я не могу ждать больше. Я срываюсь. Мои кулаки сжимаются, пальцы выкручиваются, а потом я подскакиваю и кричу. Крик вырывается из груди, такой резкий, такой полный боли, что мне кажется, что воздух не вмещает этих звуков.

– Что с нами будет?! – я не могу остановиться. – Скажи хоть что-то!

Он поворачивается ко мне, его глаза светятся, но он молчит. Я не могу понять, почему он молчит. Что с ним происходит? Почему он не говорит, почему не говорит, что мы сделаем? Как мы выберемся? Он просто смотрит на меня. Смотрит так, что у меня перехватывает дыхание, как если бы всё, что было внутри меня, сжалось в ледяной ком.

Я не выдерживаю. С силой, почти с яростью, я бью его кулаками в грудь. Всё, что осталось от моей силы, я вкладываю в эти удары. Но он не двигается. Он не защищается. Он даже не кажется потрясённым. Его тело как камень, как стена, которая не поддаётся. Я чувствую, как внутри меня что-то ломается, как всё, что я пыталась подавить, выходит наружу. Я сжимаю зубы, чтобы не заплакать, но его взгляд, его глаза, он всё понимает.

– Что я должен сказать? – его голос низкий, хриплый, как будто он выдавливает эти слова через зубы. – Что не смогу защитить тебя? Что рано или поздно ты всё равно будешь носить моего ребёнка, и тогда они тебя заберут?

Эти слова пронизывают меня, как нож. Я останавливаюсь, не в силах ничего сказать, но его взгляд остаётся на мне. Он продолжает:

– Или ты хочешь услышать, что я не трону тебя?

Я вздрагиваю. Эти слова звучат в воздухе, как грозовой раскат. Я закрываю глаза на мгновение, а когда открываю их, его лицо всё так же холодно-бесстрашное, с каким-то безжалостным спокойствием. Это не тот мужчина, которого я видела раньше. Это не он.

– Не могу обещать, девочка. – Его голос становится ещё глубже, как будто за каждым словом скрывается зверь, который вот-вот прорвётся наружу.

Я чувствую, как его слова проникают в меня, проникают в самое сердце, и я не могу больше стоять. Я не знаю, что это – страх, что это – ярость, что это – стыд. Всё переплетается, но одна мысль рвёт меня на части.