Алень – благородное животное 4. Фавориты - стр. 2
– Галошин, может, переедем в Санкт-Петербург? – закинула Лиза удочку за ужином в субботу вечером.
– А где мы там будем жить? – неохотно отреагировал Костя.
– Снимем. Мне там должность начальника отдела в нашем филиале пообещали.
– Это тебе. А я где буду работать?
– Великая работа – крыши продавать, в Питере они тоже нужны. Не крыши, так что-нибудь другое будешь продавать, разницы большой нет.
– Меня тут все устраивает.
– Маша, а ты меня поддерживаешь? Будем ходить по выходным в «Эрмитаж», в «Русский музей», вообще, Питер – это музей под открытым небом.
– Ура, едем в Питер! – закричала дочка.
– Маша, учти, что там ты пойдешь в другую школу, – предупредил Константин. – Все твои подружки останутся здесь.
– Ничего, будешь с ними переписываться и перезваниваться, – нашла выход мать. – Зато как они тебе будут завидовать. Какие фотки и видео можно будет выкладывать в социальных сетях: прогулки по Невскому проспекту, посещение бутиков и ресторанов, музеев, выставок.
– Папа, я хочу в Санкт-Петербург!
– Лиза, неужто тебе хочется так круто поменять свою жизнь? – спросил муж.
– Представляешь, хочется, очень хочется.
Елизавета не стала рассказывать Константину о том, что Антонина Сергеевна ест ее поедом после возвращения из командировки. Можно было уволиться и съездить в Санкт-Петербург на разведку, а там перетаскивать и семью. В понедельник она решила подать заявление на увольнение.
– Галошина, зайди в кабинет! – кликнула Поварова ее утром в первый день рабочей недели.
– Слушаю вас, Антонина Сергеевна, – сказала Лиза, готовая бросить зарвавшейся начальнице заявление на увольнение в лицо.
– Мои худшие подозрения подтвердились. Думаешь, мне не сообщили как ты на корпоративе отплясывала с главой компании Евгением Петровичем? В первый же день позвонили и все рассказали. Насосала должность, блядь!
– Что вы себе позволяете?! Да я просто с ним танцевала!
– Подсидела меня, сука! Радуешься, что меня увольняют?! Ничего, отольются тебе мои слезы, курва!
До Елизаветы из обвинений заведующей потихоньку начало доходить, что пострадавшая сторона не она и надо повременить с увольнением.
– Объясните толком, что происходит, Антонина Сергеевна, а не орите как раненая птица, – строго сказала Галошина.
– Пошла вон, я тебе ничего докладывать не намерена!
Выходя их кабинета начальницы, Лиза так хлопнула глухой массивной железной дверью, что задрожала стена.
– Елизавета Валерьевна, Елизавета Валерьевна, – назвала ее по имени и отчеству главная бухгалтерша – старая сплетница, которая отродясь этого не делала. – Какие будут распоряжения?
– Объясните толком, что происходит? А то эта змея ничего не говорит, лишь шипит и матерится.
– А вы что, ничего не знаете, Елизавета Валерьевна? Из центрального офиса по электронке пришло официальное письмо, что Поварову снимают, как непрошедшую аттестацию, а вас назначают на ее место. Конечно, ей давно пора на пенсию – дома сидеть, внуками заниматься.
«Тебе тоже туда пора», – подумала Лиза.
– Покажите мне это письмо, – произнесла она вслух, еще до конца не веря в свое назначение.
Увидев на мониторе компьютера официальный бланк, подписанный главой компании, Галошина решила действовать. В первую очередь надо было убедить старую заведующую передать нормально дела, а не ругаться как хабалка. Если Поварова этого не захочет, надо просто вышвырнуть ее из кабинета.