Аише - стр. 35
Киаран шел тяжело, еле переставляя ноги. Было видно, что от слабости он шатается, но упрямо не желает показать этого. Рухнув кулем на табурет, схватился за стол, выдохнув.
Аише следила за ним напряженным взглядом, закусив губу.
- Что стоишь? – проворчал дед. – Иди за стол! Неча там в углу торчать!
В больших семьях не положено было, чтоб женщины сидели вместе с мужчинами. Это здесь, в лесу, девушка с дедом всегда ели вместе, но сейчас, в присутствии мага Аише робела, переминаясь с ноги на ногу.
Киаран повернул голову и кинул на нее тяжелый взгляд.
- Пертран! – буркнул он.
- Садись! – перевел дед.
Резко выдохнув, она решилась, отодвинула стул, взяла ложку и принялась за завтрак, изредка косясь на раненого и всякий раз встречаясь с ним глазами. Кусок в горло не лез от этого. Окончательно оробев, Аише впихнула в себя последнюю ложку каши, чуть не подавившись и поднялась.
- Пойду по хозяйству! – сообщила она, натягивая валенки и тулуп.
Платок и варежки уже в сенях надела, а на улице и вовсе зачерпнула снега и приложила к горящим щекам. Вот стыдобушка! Одна, с двумя мужчинами за столом! Мама бы с ума сошла от такого!
Киаран, оставшись на месте, проводил девушку взглядом и вздохнул, вернувшись к завтраку. Каждое движение ложкой давалось с трудом, во рту сушило, приходилось постоянно запивать еду. Вот ослабел, так ослабел! Кто бы мог подумать, что его занесет в эту страну! Так бы, конечно, уже и родственники нашли его, и Элайза почувствовала жениха. А тут приходилось надеяться на резервы организма. Как жив остался – он и сам не понимал. Дед что-то про коренья от белого горла твердил, да только кто ж верит во всю эту чушь? Киаран просто изначально очень крепкий, потому и выжил.
Отодвинув недоеденную кашу – и всего-то ложек пять продавил в себя – попросил деда помочь ему вернуться на лавку, а там лег и поморщился – голова кружилась, сердце бухало, как огромный молот, отзываясь в висках тупой болью. Сколько он еще так будет тут валяться? Если пустить все на самотек, то можно и до весны бревном лежать и глазками в потолок хлопать. Магия восстанавливается очень медленно, он пока даже не чувствовал ее движения в себе.
Надо срочно выздоравливать и возвращаться домой. Пока жив тот, кто его ранил, расслабляться ни на секунду нельзя.
21. Глава 19. Такова жизнь
Зима в предгорных краях суровая, студеная. Бывало, как начнет морозить с самого листопада, так до травника и не отпускает. Снегу навалит по пояс, а где и поболее, в самые первые дни зимы, а потом уж до весны не растает. Самые холодные месяцы - студень, да просинец (декабрь и январь – прим.авт.), если шубы, да валенок нет – на улицу носа не кажи, отморозишь сразу.
По утрам особенно морозило. Аише выходила из сеней, выдыхала облачко пара, в рассветных сумерках кажущееся чем-то волшебным, спешила за лопатой, расчищала дорожки, потом в стайку к козе, потом к курам – любоваться снежными шапками на соснах и испещренным следами зверей ровным белым ковром было некогда. Рыська ждала в сарае, ластилась, мурчала, бодала своей лобастой башкой, прядала ушками с кисточками. С осени она подросла, мощные лапы вытянулись, тело укрупнилось, мышцы играли под переливчатой шкуркой. Дичи в лесу было много, большая кошка не голодала. Пару раз она притаскивала тушки зайцев, а однажды умудрилась приволочь остатки кабана. Дед Лукьян удивился, сказал, что обычно эта живность при таком снеге не гуляет, впадает в спячку, подобно медведям. Где уж рысь умудрилась добыть зверя – неведомо, но на неделю обеспечила троих человек мясом.